Под знаком розы и креста. Владимир Кузьмин

Иван Фролович.

      Вопрос был не пустым, в разгар дня ехать через центр Москвы дело трудное и долгое. Конки, трамваи и экипажи снуют туда-сюда. Автомобили, не столь часто, как в том же Лондоне встречающиеся, порой лошадей пугают. Да еще пешеходы норовят перебежать через улицу прямо перед лошадиной мордой. Лучше уж ехать кружным путем, по тем улицам, где движение не слишком тесное.

      – Пожалуй, что быстрой, – ответила я, – хотя спешки и нету.

      – Оно и к лучшему, тише едешь – быстрее доберешься. Н-но, залетная!

      Лошадь, прислушивавшаяся к нашему разговору, выразила некоторое недоумение – то говорили, что тихо ехать нужно, то вдруг погонять принялись, пойди пойми этих людей. И тронулась так, как сочла нужным: не понеслась галопом, а затрусила бодрой рысью.

      Как бы то ни было, совсем уж свободных улиц нам не попадалось, но через неполные полчаса, не особо поспешая, мы добрались до нужного нам места. Контора, в которой служил Осип Иванович Широков, располагалась в тихом переулке, но в двух шагах от многолюдной улицы. Дом был крепкий и солидный, швейцар подле дверей выглядел еще более крепким и солидным. Но все без вычурности и внешнего блеска: серьезно, солидно, крепко. Дедушке, который полагал, что адвокатов нужно выбирать не в бедных, но и не в шикарных, а именно в таких крепких и солидных конторах, тут бы все понравилось. У Осипа Ивановича был отдельный кабинет, не особо просторный, но и не тесный. Помимо стола и двух стульев перед ним тут умещались и два кресла для более доверительных и неофициальных бесед с клиентами, стоящие в углу. Вот в одно из этих кресел хозяин кабинета меня и усадил, после того как помог снять пальто.

      – Итак, Дарья Владимировна, вы желаете узнать, как обстоят дела с Михаилом?

      – Желаю.

      Пока усаживались, я рассмотрела адвоката, оказавшегося приятным молодым человеком лет около тридцати, русоволосого и высокого. Лицо Осипа Ивановича украшали – именно что украшали, а не просто на лице присутствовали – аккуратные бородка и усы. А еще больше выгодному впечатлению от лица, и так в целом приятного и правильного, способствовал живой взгляд темно-серых глаз.

      – Честно говоря, для меня это известие оказалось громом среди ясного неба. Плюс ко всему начальство мое не пришло в восторг от моей идеи защищать Мишу, но и не стало препятствовать, когда я объяснил, чем ему обязан.

      – А чем, если не секрет?

      – Да нет тут никакого секрета, – чуть смущенно ответил адвокат, – пусть и не слишком я о том случае вспоминать люблю. Мы как-то в начале лета уже за полночь расходились с поэтической вечеринки. Так совпало, что я провожал одну из девушек, а Михаилу было по пути с нами. Но дойдя до определенного места, он стал прощаться. То ли действительно пути наши расходились, то ли он почувствовал себя третьим лишним и проявил деликатность. Короче говоря, мы распрощались с ним и едва свернули в переулок, как случился заурядный гоп-стоп. Э-э-э…

      – Не стоит пояснять, я знаю, что это ограбление.

      – Так оно и есть. Из подворотни вышли двое, третий замаячил чуть в стороне. Нож к боку, и предложение выбирать между кошельком и жизнью.

      – Знакомая