Под знаком розы и креста. Владимир Кузьмин

помрачнела, но согласилась, что переписка такого рода слишком опасна, лучше уж перемены дождаться и пошептаться в уголке.

      – Бестужева, а ты все равно скажи, как ты записку подменила, жуть как интересно! – попросила Зинаида.

      – Я вашу записку в карман сунула, а там еще один листочек оказался. Я его, как сумела, одной рукой свернула и отдала учителю. Все.

      Эрисман тут же зашарила по карманам в поисках листочка, чтобы проверить, как его можно, не вынимая руки из кармана, свернуть несколько раз. Мы с Огневой с восхищением наблюдали, как из карманов извлекались самые неожиданные вещи. Обертка от плитки шоколада. Несколько перышек для ручки, достав которые Зинаида сильно смутилась, видимо, до сих пор потихоньку играла в перышки[29]. Из другого кармана были извлечены пуговица неизвестно от какого платья, заколка для волос и четыре игральные карты.

      – Постой, не убирай! – потребовала Александра. – Это не из моей ли колоды? Ты, верно, жульничала, когда мы играли, вот и спрятала карты в карман.

      – Делать мне нечего, как жульничать. А карты, может, из твоей колоды, я что, помню, что ли? Хочешь, забирай!

      И протянула карты Огневой в самый для того не подходящий момент.

      – Игра в карты по сути своей безнравственна и по сей причине запрещена Уставом, – прорычали позади нас.

      – Здравствуйте, Савелий Парфеныч! – вразнобой поздоровались мы с директором гимназии.

      – Здравствуйте, сударыни. У кого уж не ожидал карты в руках увидеть, так у вас!

      – Савелий Парфеныч, эти карты не для игры, – пришлось как всегда выкручиваться мне, хотя я и здесь была ни при чем. – Да у нас их всего четыре штуки.

      – Тогда уж поясните, для какой такой надобности они у вас здесь, в гимназии?

      – Мы же готовим номера к концерту!

      – Все равно не понимаю, при чем здесь карты!

      – Для показа фокусов!

      Директор глянул на нас с подозрением и потребовал показать фокусы.

      – Вот гляньте, пожалуйста! – предложила я, развернув карты лицом к директору и рубашкой к себе. – Выберите одну из них, но мне не говорите какую. Выбрали?

      Я тщательно перетасовала карты и, протянув их директору на вытянутой ладони, предложила:

      – Какой, по вашему мнению, лежит выбранная вами карта: сверху, второй, третьей или в самом низу?

      – Пожалуй, что вторая сверху.

      Я подняла по очереди две верхние карты:

      – Вы ошиблись, Савелий Парфеныч. Выбранная вами карта лежит в правом кармане вашего мундира.

      Директор погрозил мне пальцем, но в карман все ж таки руку засунул. И извлек оттуда карту.

      – Это как же? – искренне удивился он, растеряв всю свою строгость.

      – Ловкость рук и никакого мошенничества. Только нам нужно еще пару фокусов разучить, а то одного мало для номера получается.

      – Ну-ну… Что ж, не стану запрещать, напротив, весьма заинтересован и заранее жду вашего показа.

      Директор ушел, Огнева повернулась ко мне:

      – Бестужева, это

29

Игра заключалась в том, чтобы своим перышком (вставным металлическим пером для простой ручки, которое макали в чернила) перевернуть перышко соперника. Удалось – забираешь перышко в качестве трофея, нет – отдаешь свое победителю. Перья имели разнообразную форму, некоторые перевернуть было очень сложно. Понятно, что такой забавой увлекались малыши из первых классов.