Всё исправить. Павел Комарницкий

Я тебя у самого входа встречу.

      – Проблемы? – голос стал озабоченно-напряженным.

      – Ящерка, – просто ответил он. Юлька поймет…

      – Хорошо. Жду.

      Чекалов решительно подхватил конверсионную трость. Вот так. Кто предупрежден, тот вооружен. Жаль, конечно, что нет затвора… и магазина хотя бы патронов на пять… но все лучше, чем ничего.

      На улице дул неровный, порывистый ветер, свистевший в голых ветвях тополей и кленов, и у Алексея вдруг возникло стойкое ощущение дежа вю. Он даже головой помотал. Нет, нет… тогда еще был февраль, снег кругом… а сейчас снега нет, только грязные лужи… что же ты затихла, ящерка-вещунья?

      Чекалов вдруг осознал, что идти к остановке кратчайшим путем, через арку соседнего дома, ему вовсе не хочется. Вот не хочется, и все тут. Он повернулся и решительно зашагал в обход.

      Всю дорогу Алексей напряженно ждал подвоха, однако ящерка вела себя прилично, по спине не бегала и вообще… Интересно, очень интересно… Значит ли это, что скрытая угроза таилась там, под аркой? И он, прислушавшись к своим ощущениям, элементарно обошел ее стороной? Ладно, рано загадывать…

      Юля дисциплинированно ждала его в вестибюле учреждения. Раз было сказано, не выходить, она и не выходит.

      – Все нормально? – взгляд напряженно-внимательный.

      – Пока да.

      – Может, домой?..

      – Не… Давай как задумали, по торговым точкам. Ну правда, не сейчас… я дома попытаюсь объяснить.

      Жена, покосившись на боевую трость, вздохнула, взяла его под руку.

      – Я ничего не чувствую, Лешик. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

      Во время шопинга Чекалов все время прислушивался к своим ощущениям, но ящерка себя никак не проявляла – в отличие от трости-лома, кстати, здорово мешавшей переносить полные авоськи. Интересно, очень интересно… А Юля вот в этот раз ничего не ощутила. Значит ли это, что угроза касалась его лично?

      И вообще, можно ли уйти от карающего меча судьбы?

      При подходе к дому Алексей напрягся до предела, но ничего не почувствовал. Оставалось только предположить, что за время шатания по магазинам источник угрозы, таившейся под аркой либо где-то рядом, исчез. Навсегда? На время? Очень, очень интересно…

      Он позволил себе расслабиться лишь тогда, когда железная дверь прихожей с лязгом отсекла их от лестничной площадки.

      – Ну здравствуй… – выдохнул он, с наслаждением опуская на пол тяжеленные сумки-пакеты и с еще большим удовольствием отправляя в угол ломообразную тросточку.

      Карие, с теплой золотистой искрой глаза близко-близко. Запах духов, и водопад каштановых волос, в которых так легко утонуть… так хочется утонуть…

      – Рассказывай, Лешик. Подробно.

* * *

      – … Ну вот, примерно, так и живем. Звонарев в «Газпром» подался – утверждает, что через несколько лет там самые хлебные места будут. Элеонора в переводчицы к какому-то иностранцу, тоже неплохо…

      За окном багровым пламенем горел закат, пока еще вполне споривший