Кровавые ночи 1937 года. Кремль против Лубянки. Сергей Цыркун

лишь один пример расследования по-молчановски, о котором в «Тайной истории сталинских преступлений» сообщает Фельдбин-Орлов. В руки начальника СПО попал И. Рейнгольд – родственник и сподвижник члена ЦК Г. Сокольникова, видный государственный чиновник (на момент ареста – председатель Комитета хлопковой промышленности), с которым Молчанов был в неплохих, почти приятельских отношениях до его ареста. Сначала он приказал своим подчиненным подвергнуть арестанта двухсуточному непрерывному допросу, при этом в присутствии допрашиваемого были выписаны ордера на арест его семьи. «Подготовив» своего знакомца тем самым к решающей беседе и изображая сочувствие старому приятелю, Молчанов среди ночи вызвал его в свой громадный кабинет с роскошной приемной, где, несмотря на ночное время, работал целый аппарат секретарей, и, произведя на того должное впечатление своей значительностью, сделав скорбное лицо, вручил ему фальшивое постановление Особого совещания НКВД, заверенное настоящей печатью и содержащее смертный приговор. При этом Молчанов пообещал добиться отмены этого приговора, если Рейнгольд даст убийственные показания в отношении самого себя и тех лиц, кого он ему укажет. Рейнгольд вынужден был согласиться (впоследствии его расстреляли уже на основании настоящего приговора)[105].

      В показаниях Рейнгольда говорилось о том, что он и названные им «соучастники» планировали убить Сталина и председателя Совнаркома Молотова. Эти показания, полученные Молчановым и отредактированные Мироновым, Ягода с гордостью передал Сталину. Тот на следующий день (10 июля) вернул ему протокол с собственноручно вычеркнутой фамилией Молотова[106]. Не исключено, что это произошло в присутствии самого Молотова: он находился в кабинете Генерального секретаря, когда в него в 14.55 вошли Ежов, Ягода, Агранов и Молчанов[107]. Последний, торжествуя и красуясь, выложил на стол заседаний «специальную карту, наглядно представляющую, когда и через кого Троцкий участвовал в «террористическом заговоре». Паутина разноцветных линий на этой карте изображала связи Троцкого с главарями заговора, находившимися в СССР. Было показано также, кто из старых членов партии уже дал требуемые показания против Троцкого, а кому это еще предстоит. Карта выглядела внушительно, прочно связывая между собой Троцкого и главарей заговора в СССР». Это произведение искусства Молчанов еще с весны прихватывал с собою, направляясь в Кремль на прием к вождю[108].

      Фельдбин-Орлов, работавший в то время заместителем Шанина, очень близкого к Ягоде, сообщает, что среди работников центрального аппарата НКВД пошли разговоры о скором смещении Молотова и даже его вероятном аресте, как это случилось с последним близким другом Сталина Енукидзе. Молотова в спешном порядке отправляют в отпуск, причем вождь впервые за много лет не пришел на вокзал проводить его, а Фельдбин-Орлов перед самым отъездом Молотова узнал от одного из своих подчиненных, что лично Ягода поручил ему под предлогом охраны сопровождать

105

Орлов А. Указ. соч. – С. 77–78.

106

Там же. – С. 80.

107

На приеме у Сталина... – С. 189.

108

Орлов А. Указ. соч. – С. 114.