Дурни вавилонские. Далия Трускиновская

мы наконец поняли, что в повозку с бочкой впряжен старый приметный осел из тех, что крутили священную крестовину бога Мардука. Эти два белых пятнышка на храпе, у самых ноздрей, обозначились совсем отчетливо. Мы посмотрели на хвост – это был тот самый не в меру длинный хвост, который мы сразу заметили.

      – Как это? – спросил умный Тахмад. – Как это?!

      А мы пятеро просто молчали.

      Осла от крестовины Мардука запрячь в вонючую бочку? Драгоценного осла, которого нужно было отдать в один из деревенских храмов, чтобы он на покое доживал свои дни, окруженный общим почтением?

      Или мы сошли с ума, или жрецы при крестовине сошли с ума, или…

      Эта мысль пришла разом в наши головы. И мы, не сговариваясь, закричали:

      – Она не священная! Нас обманули!

      А раз крестовина не имеет отношения к богу Мардуку, то и наша клятва – как шорох крыльев мотылька и пение навозной мухи!

      – Мы никому ничего не должны! – радостно заорал Левад. – Парни, мы свободны!

      Однако камни перелетали через бочки, и дерьмовозы готовились к бою. Объяснять им про крестовину и клятву было нелепо. Выход из положения нашел Абад. Он, пока выдергивал оглоблю, расшатал бочку, и оставалось совсем немного, чтобы она слетела с колес. Абад как следует тряханул повозку и вовремя отскочил – бочка грохнулась наземь. А она была большая – ростом больше человека.

      Мы направили ее ногами так, как хотели, и с силой ее лягнули, и она покатилась на наших врагов-дерьмовозов, увеличивая скорость, а мы, оставив ослов, поспешили вверх – там, как мы поняли, был выход на лестницу. И хорошо, что Гамид прихватил факел, – иначе мы бы проскочили мимо темной арки, за которой были площадка величиной с покрывало и узкие ступеньки.

      Мы, отчаянно хватаясь за веревочные перила, стали спускаться.

      – Те из них, кто уцелел, подкараулят нас внизу, – мрачно сказал Тахмад. – Нам надо где-то отсидеться до утра.

      – Если мы сейчас выйдем в нору, они ни за что не догадаются, на каком ярусе нас искать, – додумался Гамид.

      – А может получиться, что мы выйдем в нору и как раз на них напоремся, – возразил Левад.

      Мы понятия не имели, на каком ярусе находимся и что делать дальше.

      – А что, если они нас караулят возле наших пещер? – спросил я.

      – Может, досидим до утра на лестнице? – предложил Гугуд.

      – Да, заснем и рухнем с нее, как жители Русуд-Телля, которые гонялись по крыше за родной бабушкой, – ответил ему Тахмад. – Как это мы опозорились с проклятой крестовиной?

      – А что будет, когда про всё это узнает наш хозяин? О-о-ой… – застонал Левад.

      – Братья, когда эта история станет явной, все будут показывать на нас пальцами. Это же какой стыд – мы чистили чаны с дерьмом! А всё из-за крестовины. Хотел бы я знать, для чего она нужна на самом деле… – проворчал Тахмад. – С чем-то же связаны все эти веревки и рогожные полосы!

      – Мало ли зачем вертится крестовина. Мы простые парни, наше дело – гонять тачки, не в Нашей Башне, так в какой-нибудь другой, – сказал Абад.

      – Он прав! – закричал Гамид. – Клянусь язычком