Дни силы и слабости. Новая антиутопия. Юлиана Яроцкая

я пошел в туалет, – предупреждающе проговорил он, снова пристально глядя на сестру. Эта фраза означала что-то вроде «не убьет ли меня там что-нибудь?».

      Матильда продолжала стоять неподвижно, глядя на свои ступни и боясь вдохнуть. «Раз молчит – значит, не убьюсь». В противоположном конце комнаты, рядом с диваном, лежал, высунув язык, пес, любовался хозяевами и безмятежно поливал пол слюной. Довольное лохматое чудище. Несколько секунд в воздухе слышалось только его дыхание.

      Сенк, не спуская глаз с сестры, вернулся обратно, к прихожей – рядом с ней находилась ванная. Это была микроскопическая комнатка, которую кто-то изобретательный умудрился оснастить душем, небольшим керамическим корытом (бассейн для колибри) и таким же малометражным унитазом, наверняка украденным в каком-нибудь детском лагере.

      Везде было чисто. На полу, в ведре для швабр, на шланге от душа, где частенько собиралась ржавчина. Шланг мертвым питоном висел под стенкой. Даже узор плесени под потолком был оригинальным. Когда доходило до уборки, о плесени всегда забывали.

      Сенк задержался на пороге. Оценил обстановку. В воздухе колышется цепочка для слива. Трубы целы. Раковина чиста до такой степени, что в ней можно делать фондю.

      Ничто не предвещало беды.

      Он оглядел пол. Две тараканообильные трещины. Тряпка для мытья. В углу рядом с унитазом – рулончик туалетной бумаги и флакон со средством «от вредных насекомых». Кроме боевых отметин на этом полу не было ровным счетом ничего.

      Сенк почему-то вспомнил, как Матильда в более раннем детстве такие флаконы «переделывала», зачеркивая маркером картинку букашек на этикетке и слово «насекомых», и дописывала вместо этого «людей». Родственники ржали, но сама идея всем нравилась.

      Набравшись храбрости, Сенк ступил на кафельную палубу ванной. Когда-то он пришел к неожиданному выводу, что из всей жилплощади, за которую он сейчас платит, а именно – квартира в двадцать пять квадратных метров – почти всех этих денег стоила бы одна несчастная ванная с плесенью под потолком. Потому что здесь находятся вода, вентиляционное отверстие и унитаз. Ванна – это стратегический объект.

      На «кухне» тоже бывает вода, но там ее меньше и теплая есть не всегда. Здесь же – вода постоянная. Хочешь – открывай, хочешь – закрывай. От жажды можно умереть только при очень страстном желании. Потому что по нынешним временам вода, особенно горячая – ценный бонус в комплектации жилища. А по мировым водяным меркам это вообще рай. Лакшери же! Город Ж опустится в самую преисподнюю экономического кризиса, но именно здесь вода будет. Всегда.

      Сенк представил себе, как богатые, обезвоженные южане покупают у него билеты в его ванную.

      – Погоди!!! – вдруг донеслось из комнаты. Сенк вздрогнул.

      – Что, меня все-таки кто-то здесь поджидает?

      В ванную тут же влетел вихрь из младшей сестры. Она быстро оторвала (именно оторвала, потому что «открыла» – немного не тот глагол) крышку сливного бачка и заглянула внутрь. Перевела дух.

      – Прости.

      Сенк