Люди солнца. Том Шервуд

Составить шпаги в углу, словно зонты или трости, а мушкетон повесить на стену, чтобы он напоминал комнату отставного боцмана, или же всё оружие строгой линией выложить на отдельно стоящий столик?

      – Понимаю! – воскликнул и бросился действовать Оллиройс.

      – Ну и главное, – прогудел Давид сквозь прижатый к лицу платок.

      Он отёр испарину, прошёл к центру комнаты.

      – Главное, – повторил он. – Куда и как усадить гостя, чтобы он ощутил комфорт и довольство?

      – За наш стол, конечно, – небрежно ответил я.

      – Он не трапезничать пришёл с тобой, Томас! Он пришёл поговорить о деле! А ты, представь, усаживаешь его напротив себя и предлагаешь заняться жеванием окорока!

      – Так что же… Не усаживать же его в сторонке на стуле!

      – Разумеется нет. Но будет разумно, если к торцу нашего обеденного стола будет приставлен ещё один, поменьше. Назовём его «гостевой». И этот гостевой стол должен быть на дюйм или два выше.

      – Чтобы гость не чувствовал себя обделённым от того, что во время разговора мы насыщаемся, а он нет?

      – И это тоже. Но главное – чтобы он чувствовал неосознанное превосходство над нами. Тогда он будет уверен, что умнее и дальновиднее нас, и решение, которое будет принято в результате беседы, больше выгодно ему, нежели нам.

      – Поразительно, – подал голос стягивающий с плеч камзол Энди. – А всего-то – посадить человека чуточку выше себя!

      Оллиройс принёс из своей комнатки снятый с козел лежак, положил его на пол возле обеденного стола, и на него уже поставил второй стол, который оказался теперь выше ровно на два дюйма. Энди Стоун между тем приставил к дальней стене широкую лавку и разложил на ней тускло отсвечивающее в пламени свечей оружие. Я уставил стол закупленной днём снедью, откупорил бутылки. Давид сходил к управляющему гостиницей и принёс небольшой, но явно тяжёлый ящик: механический орган.

      – Люди, – сказал он, заводя пружину, – которым сопутствует удача, неизменно веселы и довольны. Они слушают музыку! Они поют!

      – Давид, – сказал я, готовясь налить вино в дешёвые гостиничные кружки. – Я всё-таки…

      – Нет и нет! – воскликнул он, возмущённо взмахнув рукой. – Прочь посуду убогих и сирых! Достань золочёные бокалы – вон там, в моём сундуке, и приборы серебряные, и накрахмаленные салфетки!

      Шагнув к сундуку, я продолжил:

      – …всё-таки не уверен, что сюда заявится кто-то из важных купцов!

      И в это мгновение раздался осторожный стук в дверь.

      Давид, округлив глаза, молча, жестами приказал – мне – доставать бокалы, Оллиройсу – подложить дров в камин, Стоуну – открыть дверь, а сам запустил диск органа.

      Под мелодичный звон невидимых колокольцев в комнату ступил управляющий гостиницей.

      – Мистер Бартон, – произнёс он на вполне сносном английском. – Не соблаговолите ли вы принять солидного человека, желающего обсудить с вами… – он запнулся, поднял глаза к потолку, очевидно, припоминая выданные солидным человеком инструкции, – … конфиденциальный