Люди солнца. Том Шервуд

замер, лихорадочно соображая, откуда это ей стало известно. Приехал кто-то из Серых братьев? Кузнец был в моё отсутствие и проговорился? Ничего не придумав, торопливо спросил:

      – Откуда ты знаешь?

      – Сердце не болит, – спокойно ответила мне Алис. – Не чувствуется в нём ни тоски, ни отчаяния. Определённо говорю тебе – нет его среди мёртвых. Знаешь, что я думаю?

      Она подошла, взяла у меня шляпу. Я сел за стол, с усилием проглотил вставший в горле комок. Алис села рядом. Задумчиво глядя в окно, продолжила:

      – Я думаю, что в одной из этих схваток, о которых он писал, его покалечили. Теперь у него нет руки, или ноги, или глаза. Он считает, что из-за этого я перестану его любить. Глупый, милый мой Носорог.

      Она прерывисто вздохнула.

      – И поэтому, Томас, у меня появилась необходимость просить тебя о помощи.

      – Сделаю всё, что в человеческих силах, – твёрдо сказал я.

      – Мне пришла мысль открыть в гавани новую таверну. Купи для нас с Томиком какое-нибудь строение на высоком, видном месте. Я выбелю самую длинную стену и большими буквами напишу «Бэнсон, иди домой».

      – Ты думаешь, он обитает где-то в Бристоле?

      – Скорей всего – нет. Но в порт каждый день прибывает много матросов. Я постараюсь, чтобы эта новая таверна стала самой лучшей в гавани, так чтобы все стремились в ней пообедать. И если кто-нибудь в далёком походе вдруг встретит Бэнсона, он расскажет о надписи. Тогда Бэнсон вернётся. Он никогда не смел ослушаться меня. Никогда.

      Скрежетнув стулом, я вскочил, порывисто схватил шляпу.

      – Мы прямо сейчас поедем в гавань!

      – Я побегу оденусь для улицы! – в глазах Алис вспыхнули счастливые огоньки.

      – А я вернусь в кабинет, за деньгами!

      Грузно ступая и тяжело дыша, в залу вышел Давид.

      – Пообедаем позже, – крикнул я ему. – Спускайся, мы немедленно едем в гавань!

      Набив карманы монетами, я запер сейф и припустил вниз, грохоча по лестнице каблуками. Давид стоял во дворе и убеждал кучера, что ещё не отдохнувших лошадей нужно снова запрячь.

      – Их надо напоить, – тихим голосом, но упрямо возражал ему кучер. – А до этого следует подождать, чтобы они остыли.

      – Молодец, что так заботишься о лошадях! – широко улыбаясь, крикнул я ему. – Но дела требуют немедленно быть в гавани. Там мы будем заняты час или два. И напоить, и накормить успеешь.

      Спустя десять минут, когда мы покачивались в быстро катящей карете, Давид, подозрительно глядя на нас с Алис, поинтересовался:

      – Отчего это у вас лица такие загадочные?

      – В порту узнаешь, – рассмеявшись, сказал я ему.

      – Томас! – назидательно проговорил Давид. – Если ты затеял коммерческое предприятие – сначала посоветуйся со мной!

      – А для чего мы тебя взяли? – наклонившись вперёд, я хлопнул его по плечу. Затем повернулся и подмигнул Алис.

      – О! Да у тебя и денег полны карманы!! – приглядевшись, воскликнул мой старый друг. – И уж не золота ли ты набрал?

      – Именно