Прежде чем я усну. С. Дж. Уотсон

скрыл. – Что? А-а, не помню. Так, ерунда. Он не болит. – (Доктор молчит, помешивая кофе.) – Вы говорили, с тех пор, как это случилось, за мной ухаживал Бен?

      – Да, хотя не все время. Поначалу ваше состояние было настолько нестабильным, что вы нуждались в круглосуточном наблюдении. Бен забрал вас относительно недавно, только когда наступило улучшение и стало понятно, что он может ухаживать за вами самостоятельно.

      Ага, значит, мое теперешнее состояние – это «улучшение». Я даже рада, что не помню то время, когда все было плохо.

      – Наверное, он меня действительно очень любит, – говорю я, обращаясь скорее к себе, чем к доктору.

      Он кивает. Оба молчим, потягивая кофе.

      – Да, должно быть, очень.

      Я улыбаюсь и опускаю глаза: вижу свои руки, сжавшие стаканчик с кофе, золотое кольцо на безымянном пальце, короткие ногти, скромно скрещенные ноги. Я не узнаю собственного тела.

      – А почему мой муж не знает о наших встречах?

      Нэш вздыхает и закрывает глаза.

      – Буду откровенен, – он стискивает руки и наклоняется ко мне, – я сам попросил вас не говорить Бену, что мы встречаемся.

      Меня молнией пронзает страх. И все же этот человек внушает мне доверие.

      – Продолжайте, – прошу я.

      Так хочется верить, что он в силах мне помочь.

      – Дело в том, что к вам с Беном периодически обращались специалисты: врачи, психиатры, психологи, предлагая свою помощь. Но Бен упорно не хотел никого к вам подпускать. У него была ясная позиция: вы уже проходили курс интенсивной терапии, по мнению Бена не принесшей никаких результатов, кроме страданий. Вполне естественно, что он хотел оградить вас, а заодно и себя от новой боли.

      Так, похоже, он не хочет слишком меня обнадеживать.

      – Значит, вы убедили меня встретиться с вами втайне от него?

      – Да. Сначала я обратился к Бену. Мы говорили по телефону. Я даже просил его о встрече, чтобы объяснить, что я могу сделать, но он мне отказал. Поэтому я связался с вами напрямую.

      Меня снова охватил внезапный жуткий страх.

      – Каким образом?

      Он уткнулся взглядом в свой кофе:

      – Я ждал у вашего дома. Подождал, когда вы выйдете из дому, и представился.

      – И что? Я так сразу согласилась?

      – Не сразу, нет. Мне пришлось постараться, чтобы убедить вас, что мне можно доверять. Я предложил, чтобы мы встретились только один раз, для единственного сеанса. И что самое главное – втайне от Бена. Я сказал, что объясню, почему мне так важно встретиться с вами и что я собираюсь вам предложить.

      – И я согласилась…

      Он быстро взглянул на меня:

      – Да. Я сказал вам, что после нашей первой встречи вы можете решить – без всяких угрызений совести – рассказать Бену об этом или нет, но если вы решите не рассказывать, то я позвоню, чтобы убедиться, что вы помните о наших встречах.

      – И я решила не рассказывать.

      – Да. Вот именно. Вы говорили, что хотите дождаться каких-то результатов, прежде чем открыться ему. Вам