Штопальщик времени. Роза Хуснутдинова

и я прямо слышу сейчас, как она поёт!

      – Когда я была маленькая, я помню, сама нарисовала картинку со скворечником, все говорили, что это весенняя картинка, в ней есть настроение! – задумчиво сказала вторая.

      – Раз уж весна, давайте превратимся кто в кого хочет! Нельзя же всё время оставаться феями! – предложила третья.

      – Согласна! Сейчас превращусь в маленькую чёрную собаку! – воскликнула одна из них, самая экспансивная. – Знаете, бывают такие смешные собаки с длинными ушами, когда бегут, уши – до земли!

      – Как ты можешь? – сказала вторая. – Ты красавица и вдруг станешь собакой? Нет, это невозможно!

      – Если я красавица, мне не страшно на минуточку стать собакой или кем-то ещё! – гордо сказала экспансивная.

      И она тут же стала потряхивать длинной чёрной кудрявой шерстью.

      Вторая молча превратилась в стройную хрустальную вазочку с едва заметной трещинкой, и вазочка очень украсила собой скромную скатерть на столе.

      Третья стала цветком царственного вида, правда, без нескольких лепестков.

      Они побыли некоторое время в новом обличии, с любопытством поглядывая друг на друга, потом самая умная из них сказала:

      – Хватит, много нельзя!

      И они снова стали феями.

      – А может, нам подумать о чём-нибудь важном? Или о ком-то дорогом? – произнесла одна из фей.

      – Я могу думать только о Млечном Пути, сверкающем на зимнем морозном небе! – вскричала вторая.

      – А я о никому неизвестной мушмуле, цветущей в горах! – сказала третья.

      – А я вот, действительно, могу подумать о ком-то дорогом, – сказала первая.

      – Не забывай, дорогая, что все, о ком мы можем подумать, – просто люди, они слепые, и, значит, они нам не ровня! – назидательно сказала третья.

      – Да! – с важностью подтвердила третья.

      – Но ведь в каком-то смысле мы тоже люди! – запротестовала одна из них. – Я, например, всё время думаю, что будет с нашими детьми!

      – И с племянницами! – вздохнула вторая.

      – И с теми, кто родится от них! – сказала третья.

      Все трое опять уставились друг на друга.

      – Что будет, то будет! – сказала самая умная из них. – Мы не можем прожить за них их жизнь! Пусть проживут так, как смогут! Как сумеют!

      – Но, может, помолиться за них? – робко спросила первая из них.

      – Молись, если веришь, что тебя услышат! – сказала самая суровая.

      И они опять замолчали. Может, они и молились, кто знает!

      – Московское время – семнадцать часов! – сказал ещё один голос. – Говорит радиостанция «Юность».

      И заиграла музыка. Феи мгновенно вскочили, засуетились, вымыли под краном чашки, убрали сахар и печенье, подмели мастерскую, выключили воду, газ, вынули из сумочек пудреницы, навели порядок на лицах, махнули пуховками, провели помадой по губам, захлопнули сумочки, поправили шарфики, береты, платки, открыли тяжёлую дверь и чинно спустились по широкой лестнице на первый этаж, прошли мимо изумлённой вахтёрши-лифтёрши и