Добрые предзнаменования. Нил Гейман

платка невозможно. Ангел попытался привлечь внимание Кроули, но это ему не удалось, и он в отчаянии обратился к одному из охранников, который смущенно переступил с ноги на ногу.

      – Вот вы, дорогой мой, подойдите-ка сюда. Посмотрите у себя в кармане – я уверен, что вы храните там замечательный шелковый платок.

      – Нет, сэр. Никак нет, сэр, – отчеканил охранник, глядя прямо перед собой.

      Азирафель безнадежно подмигнул ему.

      – Ну же, молодой человек, взгляните, пожалуйста…

      Охранник засунул руку во внутренний карман, на его лице появилось удивленное выражение, и он вытащил оттуда темный платок сине-зеленого цвета, с кружевами по краю.

      Азирафель почти сразу же понял, что кружева были лишней деталью, потому что пистолет, который за них зацепился, вылетел из кармана, вращаясь, перелетел через весь зал и тяжело опустился в блюдо с мармеладками.

      Дети разразились восторженными аплодисментами.

      – А вот это неплохо, – заявила юная особа с хвостиком.

      Маг уже ринулся через зал и схватил пистолет.

      – А ну, козлы, воткнули руки в небо! – радостно завопил он.

      Охрана не знала что делать.

      Некоторые полезли за оружием; другие начали осторожно двигаться – кто к Магу, кто от него. Остальные дети принялись жаловаться, что тоже хотят пистолеты, и некоторые, развитые не по годам, уже пытались выхватить их из рук тех охранников, которым хватило ума вытащить их на всеобщее обозрение.

      Потом кто-то бросил в Мага мармеладку.

      Тот взвизгнул и нажал на спусковой курок. У него в руках был «магнум 32», штатное оружие агента ЦРУ – серое, тяжелое, не понимающее шуток орудие, способное разнести человека в клочки с тридцати шагов, и не оставить от него ничего, кроме кровавого пятна, лишней работы уборщикам и предписанного уставом отчета.

      Никто и глазом не успел моргнуть. Кроме Азирафеля.

      Из дула «магнума» вылетела тонкая струйка воды, и ударила в спину Кроули, который как раз смотрел в окно, пытаясь разглядеть в саду огромного черного пса.

      Азирафель смущенно огляделся.

      И ему в лицо ударил кремовый торт.

      Было почти пять минут четвертого.

      Махнув рукой, Азирафель обратил остальные настоящие пистолеты в водяные и вышел из зала.

      Кроули догнал его за воротами, где он рылся в многочисленных складках своего плаща.

      – Куда же он делся? – бормотал Азирафель.

      – Он в рукаве, – сказал Кроули, и вытащил на свет быстро остывающий и весьма потрепанный птичий трупик. – Вот что получается, когда фокусы продолжаются слишком долго.

      Он вдохнул жизнь в голубя, тот что-то благодарно проворковал и, осторожно оглядываясь, улетел.

      – Да не голубь, – раздраженно сказал ангел. – Пес. Его до сих пор нет.

      Кроули задумчиво покачал головой.

      – Посмотрим.

      Он открыл дверку машины и включил радио. – …выбросить тебя из головы, и не выбросить тебя из головы, – защебетала