Добрые предзнаменования. Нил Гейман

вот: во всем мире остался только один экземпляр пророчеств Агнессы Псих.

      Он стоял на полке в шестидесяти километрах от того места, где в данный момент наслаждались обедом Кроули и Азирафель, и, выражаясь метафорически, в нем как раз начал тикать часовой механизм.

* * *

      Было три часа пополудни. Антихрист пришел в мир пятнадцать часов назад, а один ангел и один демон целенаправленно напивались последние три из них.

      Они сидели друг напротив друга в задней комнате неуютного с виду магазинчика Азирафеля в самом богемном районе Лондона, в Сохо.

      Почти во всех книжных магазинах в Сохо есть задние комнаты. По большей части они заполнены редкими или, по крайней мере, очень дорогими книгами. В книгах Азирафеля не было картинок. У них были старые рыжие обложки и похрустывающие страницы. Изредка, если не было другого выхода, он продавал одну-другую.

      Время от времени к нему заходили серьезные мужчины в темных костюмах и очень вежливо осведомлялись, не намерен ли он продать свой магазин, из которого сделали бы торговое заведение, более приличествующее своему окружению. Иногда они предлагали деньги, толстые пачки потрепанных пятидесятифунтовых купюр. А иногда, пока одни говорили с Азирафелем, другие прогуливались по магазину, рассматривали книги из-под темных очков, качали головами и делали туманные намеки на то, что бумага – очень огнеопасный материал, и если что случится, то и пожарные не помогут.

      В таких случаях Азирафель кивал, улыбался и говорил, что он подумает над их предложением. И они уходили. И никогда не возвращались.

      То, что ты ангел – совсем не обязательно означает, что ты еще и дурак.

      Стол между ними был уставлен бутылками.

      – Я говорю, – Кроули попытался сфокусировать взгляд на Азирафеле. – Я говорю… я говорю…

      Он сосредоточился и вспомнил, о чем он говорит.

      – Вот о чем я говорю, – радостно заявил он. – О дельфинах. Вот о чем.

      – О рыбах? – рассеянно удивился Азирафель.

      – Нет-нет-нет, – Кроули погрозил ему пальцем. – Млек-питающие. Как есть млек-питающие. Разница в том… – Он попытался выбраться из трясины собственного сознания на возвышенное сухое место и вспомнить, в чем же, собственно, разница. – Разница в том, что они…

      – Для того чтобы спариваться, выходят на сушу? – подсказал Азирафель.

      Кроули нахмурился.

      – Не думаю. Уверен, что нет. Что-то у них с детенышами. Короче.

      Он взял себя в руки.

      – Я говорю… Я говорю. У них мозги.

      Он потянулся за бутылкой.

      – Что у них с мозгами? – спросил ангел.

      – Большие мозги. Вот что я говорю. Большие. Большие. Большие-большие. А есть еще киты. Мозговые центры, точно говорю. Представляешь, океан, полный мозгов?

      – Кракен, – угрюмо заметил Азирафель, уставившись в стакан.

      Кроули пристально и холодно посмотрел на него, давая понять, что только что на рельсы его сознания прямо перед паровозом подбросили огромное бревно.

      – Что?

      – Большущий сукин сын, – пояснил Азирафель. –