Добрые предзнаменования. Нил Гейман

прав. Ты будешь не более счастлив с арфой в руках, чем я с вилами.

      – Ты прекрасно знаешь, что мы не играем на арфах.

      – А мы не пользуемся вилами. Это была фигура речи.

      Они молча уставились друг на друга.

      Азирафель молитвенно сложил перед лицом ухоженные ладони.

      – Понимаешь, наши просто в восторге от того, что произойдет. Это же то, чего мы добивались. Главное испытание. Огненные мечи, Четыре Всадника, моря крови, и прочие неприятности. – Он пожал плечами.

      – А потом «конец игры, бросьте монету»? – спросил Кроули.

      – Иногда мне становится трудно понять твою манеру выражаться.

      – Моря мне нравятся такими, как они есть. И совсем не обязательно, чтобы это случилось. Совсем не обязательно устраивать испытание на прочность только для того, чтобы убедиться, прав ли ты был с самого начала.

      Азирафель снова пожал плечами.

      – Боюсь, для тебя это останется непостижимой мудростью.

      Он зябко поежился и поплотнее запахнул пальто. Над городом собирались серые тучи.

      – Пойдем куда-нибудь, где потеплее, – сказал он.

      – Ты меня приглашаешь? – угрюмо уточнил Кроули.

      Некоторое время они шагали в угрюмой тишине.

      – Не то чтобы я не был с тобой согласен, – сказал ангел, шагая по траве. – Просто я не могу не подчиниться. Мне сие не дозволено, и ты знаешь об этом.

      – Мне тоже, – буркнул Кроули.

      Азирафель глянул на него искоса.

      – Неужели? – сказал он. – Ты же все-таки демон.

      – Угу. Но наши одобряют неподчинение только самого общего свойства. А в конкретных случаях они принимают очень жесткие меры.

      – То есть в случае неподчинения их конкретным приказам?

      – Вот-вот. Ты даже представить себе не можешь. Или можешь. Как ты думаешь, сколько у нас времени?

      Кроули махнул рукой в сторону «Бентли», и тот отворил двери.

      – В разных пророчествах по-разному, – сказал Азирафель, усаживаясь в машину. – До конца века, это точно, хотя можно ожидать некоторых необычных явлений и до этого. Большинство пророков в прошлом тысячелетии больше заботились о размере стиха, чем о точности.

      – Не понял, – удивился Кроули, показал на ключ зажигания и тот повернулся.

      – Ну как же, – разъяснил ангел. – «И кончится время на круге своем, в та-ТА-та та-ТА-та та-ТА-та седьмом». Или восьмом. Или шестом. Для «четвертом» не слишком много хороших рифм, так что, это, наверное, будет не самый плохой год.

      – А что за необычные явления?

      – Двухголовые телята, знамения в небе, гуси, летящие задом наперед, дожди из рыб и все такое. Антихрист, придя в мир, влияет на естественные причинно-следственные связи.

      – М-да…

      Кроули переключил скорость и тут же вспомнил еще кое о чем. Он щелкнул пальцами. Блокиратор как ветром сдуло.

      – Поедем обедать, – сказал он. – Я тебе остался должен, еще с… когда это было?

      – Париж, год 1793-й, – ответил Азирафель.

      – А, ну да. Эпоха террора. Это наша работа или ваша?

      – Разве