Маленькие женщины. Луиза Мэй Олкотт

кто-нибудь (не станем намекать на тетушку Марч!) возьмет да и поможет ей во что бы то ни стало. Но никто тем не менее не взялся ей помочь, и никто не видел, как Бет, когда остается одна, стирает слезы с пожелтевших клавиш, не желающих звучать как надо. Работая, Бет распевала, словно маленький жаворонок. Она никогда не бывала слишком уставшей для маменьки и сестер и день изо дня с надеждой повторяла про себя: «Я знаю, со временем я научусь играть на фортепьяно, если буду хорошей и доброй».

      Много есть на свете таких Бет, застенчивых и тихих, сидящих в укромных уголках, пока они не потребуются, и живущих для других так радостно, что никто не замечает их жертв, покуда этот крохотный сверчок на печи[30] не перестанет стрекотать и солнечный призрак не исчезнет, оставив после себя лишь тишину и тень.

      Если бы кто-нибудь спросил у Эми, что в ее жизни доставляло ей более всего трудностей и огорчений, она ответила бы, ни на миг не задумавшись: «Мой нос». Когда она была совсем крошкой, Джо нечаянно уронила ее в ведерко с углем, и Эми утверждала, что это падение навсегда искалечило ее нос. Он не был слишком большим, он не был неуклюжим и красным, как нос бедняжки Петри[31], он был лишь чуть-чуть приплюснут, и никакие на свете прищепки не могли придать ему аристократическую утонченность. Никто не обращал на это внимания, кроме самой девочки, а сам нос очень старался вырасти, однако Эми глубоко ощущала нехватку носа древнегреческого образца и, чтобы найти утешение, изрисовывала не листы, а целые простыни бумаги красивыми носами.

      Сестры прозвали Эми «Маленький Рафаэль»: у нее обнаружился несомненный талант к рисованию, и она никогда не бывала так счастлива, как срисовывая цветы, придумывая разного вида фей или иллюстрируя рассказы и сказки странными образчиками своего искусства. Ее учителя жаловались, что вместо решения примеров и задач она покрывала свою аспидную доску изображениями животных, на свободных страницах своего географического атласа она копировала карты, а из ее учебников в самые неудачные моменты вылетали трепещущие листочки язвительно-смешных карикатур. Эми удавалось благополучно преодолевать школьную премудрость в меру своих способностей и избегать нареканий благодаря образцовому поведению. Она пользовалась расположением своих соучениц, так как была уравновешенна и, к счастью, владела искусством быть, без особых усилий, приятной со всеми. Ее не очень большое важничанье и манерничанье пришлись одноклассницам весьма по вкусу, как и другие ее достоинства, ведь, кроме рисования, она умела сыграть на фортепьяно двенадцать мелодий, вязать крючком и читать вслух по-французски без того, чтобы неправильно произносить две трети слов. У Эми была манера жалобным тоном выговаривать: «Когда папа был богат, мы делали то-то…», что звучало очень трогательно, а длинные слова, которые она так любила, девочки считали «совершенно элегантными».

      Как видим, Эми шла прямой дорогой к избалованности, ибо все и каждый ей потакали, ее маленькое

30

Сверчок на печи – аллюзия на новеллу Чарльза Диккенса «Сверчок на печи» (1845).

31

Петри, тж. Петрея – одна из героинь романа «Дом, или Семейные заботы, или Семейные радости» (1839) – шведской писательницы, путешественницы, поборницы феминизма, педагога-просветителя Фредрики Бремер (1801–1865). Роман был переведен на английский язык в 1843 году, и в том же году Л. М. Олкотт его прочла, о чем имеется упоминание в ее дневнике. Роман был в свое время очень популярен не только в Швеции, но также в Англии и в США.