Мольберт в саду Джоконды. Антон Леонтьев

до них снова донесся звук тяжелого, хоть и приглушенного на этот раз двумя дверьми удара.

      Лиза, прильнув к Степану, прошептала:

      – Может, человеку нужна помощь? Может, он на стойку с зонтиками налетел и перевернул ее, а виновата в этом я? Может, там человек с ограниченными физическими способностями живет, а мы над ним издеваемся, как уличные хулиганы…

      – А может, вовсе и не человек, – произнес Степан уже не шепотом, а вполне обычным голосом, но от этого внушавшим трепет в гораздо большей степени. – Читал я рассказ у кого-то из малоизвестных «ужастов» о том, как молодая семья въехала в такую вот квартиру, а напротив них обитал странный, никогда не выходивший из своего логова сосед. А когда он однажды в полнолуние все же покинул свое убежище, выяснилось, что он…

      Степан смолк, а потом снова шепотом произнес:

      – Дверь на несколько сантиметров приоткрылась! И свет снова погас…

      Лиза, цепко державшаяся за его локоть, вдруг ощутила, как молодой человек начал дрожать.

      Или ей это показалось?

      Да, наверняка показалось: Степа же никогда и никого не боялся!

      И ничего тоже?

      Потому что, могло статься, тот, кто обитал за дверью это парижской квартиры, позвонить в которую ее в самый глухой час ночи словно черт дернул, был не из категории некто. А из категории нечто.

      Вот именно: черт дернул.

      – Дай посмотреть! – заявила девушка, вдруг понимая, насколько нелепо, более того, истерично было их поведение. Разбудили какого-то парижанина, по всей видимости, пожилого, быть может, не совсем здорового, а теперь еще фантазируют бог весть что, представляя его – ну, или ее! – каким-то сказочным монстром.

      Или монстром вполне реальным?

      Литературные и кинематографические предпочтения Степы Лиза не разделяла, не понимая, что такого можно находить во всех этих зомби, живых мертвецах, чудищах из глубин океана или далеких галактик и азиатских девушках с немытыми волосами и нестриженными ногтями, которые нападают на своих жертв, выползая на карачках из экрана телевизора.

      Она предпочитала старые добрые классические детективы, а также авантюрно-приключенческие романы о поисках затерявшейся святыни или гениального шедевра.

      – Ну что? – Степа потеребил ее за плечо, явно и сам желая взглянуть на то, что разыгрывалось в коридоре.

      Но в том-то и дело, что ничего не разыгрывалось. Степан был прав: дверь была немного приоткрыта, однако свет за ней снова погас.

      – Ничего нет… Ложная тревога… – произнесла девушка, у которой отлегло от сердца. Ей стало неловко за их со Степой подростковые выходки.

      Нет, не подростковые даже, а детские.

      – Надо хотя бы извиниться, а не прятаться! – сказала она и решительно повернула ключ в замке.

      Степа, вцепившись ей в руку, причем пребольно, зашептал с побелевшим лицом:

      – Нет, не открывай! Это прямо как в рассказе! Там героиня тоже мужа не послушалась, вышла, а то, что обитало в соседской квартире, но уже не в человеческом виде, а в виде оборотня, бросилось на нее…

      – Ты мне не