Охотник за судьями. Кристофер Бакли

на котором было написано «Сиуанхаки».

      – Длинный Остров, Лонг-Айленд. «Сиуанхаки» – так его именуют туземцы.

      Взгляд Балти упал на полосу воды между Коннектикутом и Лонг-Айлендом. На карте она была обозначена как «Дьяволов пояс».

      – Так прозвали этот пролив первые английские моряки за то, что он полон скал. Сейчас его чаще всего именуют попросту Губа.

      – Чья губа?

      В дверь заглянул стражник:

      – Господин губернатор, сэр. Наррагансеты идут. Пятеро. Судя по запаху, несут подарки.

      Уинтроп вздохнул:

      – Ну вот, опять. Джеймс, не пускайте их в дом. Дайте им табаку. Велите Винчеллу и Уири принести шкуры. Лисьи, бобровые, если остались. И две сажени вампума. С черными глазка́ми, не с белыми. Я скоро приду.

      – Слушаюсь, сэр, – стражник прикрыл дверь.

      – Мистер Балтазар, вам, вероятно, лучше не выходить, – сказал Уинтроп.

      – Ункас? – спросил Ханкс.

      Уинтроп кивнул:

      – Второй раз за месяц. Он так верен нам… непримиримо верен.

      – Удивительно, что хоть какие-то пекоты еще остались. Если, конечно, это головы пекотов. С Ункаса станется подсунуть какие-нибудь другие.

      – Головы? – спросил Балти. – Что все это значит?

      – Понимаете, мистер Балтазар, у нас тут была война. Много лет назад. Англичане вступили в союз с наррагансетами и мохеганами против пекотов. Весьма воинственного племени. Те взяли в союзники голландцев. Война завершилась в нашу пользу. Но, хотя с тех пор прошло много лет, наррагансеты настаивают на определенном… называйте это протоколом, если хотите… который мы установили на время войны. Я многажды объяснял нашим братьям-наррагансетам, что это уже не нужно и даже неуместно, вредит всеобщей гармонии. Но они продолжают.

      Балти уставился на него:

      – Вы хотите сказать… что они приносят вам головы?!

      – Головы. Ступни. Кисти рук. Наррагансеты верят, что душа живет в голове. Если голову отрубить, душа не может перейти в загробную жизнь. Без ног она не сможет войти в рай.

      – И вы принимаете эти головы? И прочие подарки?

      – Отказаться – значит оскорбить.

      – Но это же варварство!

      – Мистер Сен-Мишель. Отца моей жены протащили волоком от лондонского Тауэра до Чаринг-Кросса, где вздернули, вынули из петли живым, вырвали кишки, отрезали гениталии и все это сожгли у него на глазах. Затем ему отрубили голову, а тело расчленили, части насадили на пики и выставили в разных концах города. Как вы это назовете? А теперь прошу меня извинить, я обязан принять гостей.

      Уинтроп и Ханкс вышли. В открытую дверь подул ветерок. Балти сложился пополам, и его стошнило. Он услышал голос Уинтропа:

      – Неен вомасу сагимус![26]

      – Неемат[27] Уинтроп! – сказал другой голос.

      Глава 13

      Отчасти глуповат

      Балти предпочел сесть подальше от всех на носу шлюпа, или как там называется эта чертова лодка. Ханкс в основном проводил время на корме, в обществе экипажа и солдат, которых отправил с ними Уинтроп.

      Когда начало смеркаться,

26

Мой любящий сахем (язык индейцев-алгонкин).

27

Брат мой (язык индейцев-алгонкин).