Миссис Кисис, или Между городом и лесом. Людмила Романова

не выспится после зимней спячки. Только шум был БОЛЬШЕ мистера Бьорна, гораздо БОЛЬШЕ!

      «Гроза?» – удивилась миссис Кисис и спрятала ухо обратно под одеяло.

      Ну, нееет!.. Теперь точно никто не заставит ее выбраться из ее личного домика – из-под одеяла! (Всем известно, что у каждого есть свой личный маленький домик, если у него есть одеяло.) Миссис Кисис фыркнула в ответ на ворчание грозы и плотнее закуталась в домик… Ни горшки, ни кастрюли, ни тарелки, ни ложки, ни даже этот вреднющий камин! Никто не заставит ее выйти из своего убежища в грозу!

      Ну, может быть, только мистер Кисис…

      И дети…

      Да, вернее всего, это будут дети…

      Через некоторое время она встала и на мягких лапах, осторожно, чтобы не скрипеть половицами, прошла на кухню. Там в окно, как всегда, заглядывал дикий виноград. Заглядывал и медленно шевелил кудрявыми усами.

      «Просто невозможное любопытство, – в который раз подумала Миссис Кисис. – Неисправимое растение…»

      Сколько бы они с мужем ни отворачивали виноград от окна, привязывая его бечевкой так, чтобы он полз по стене дома, он все равно возвращался к окну и припадал к стеклу.

      – Это потому, что от окна идет тепло, – заключал мистер Кисис.

      Он был ученый муж.

      Но миссис Кисис считала, что это потому, что кое-кто слишком любил совать свой нос, вернее усы, в чужие дела.

      Она посмотрела в окно. Уже рассветало. Все небо было словно накрыто огромным мягким серым одеялом, но грозовых туч видно не было.

      «Гроза идет из-за леса, – подумала миссис Кисис. – Скоро будет здесь…»

      Кошкам не обязательно видеть, чтобы знать. Она хорошо слышала далекий глухой рокот и уже чувствовала запах дождя в воздухе. Стало зябко.

      «Посмотрим, что будет… Пора начинать день».

      Миссис Кисис строго посмотрела на камин и так же строго сказала:

      – Доброе утро.

      Она положила в него несколько вкусно пахнущих поленьев и чиркнула длинной спичкой:

      – Ешь.

      Поленья неожиданно быстро разгорелись и даже весело затрещали.

      – Что? Испугался грозы? – спросила хозяйка, подбоченившись. – То-то же!..

      Камин выпустил облако желтых искр.

      – Не подлизывайся, будь добр, – хмыкнула миссис Кисис и пошла заниматься тестом.

      Любимая посуда не могла дождаться, когда же очередь дойдет до нее, и от нетерпения едва не подскакивала, позвякивая, на столе, на полках и в старинном буфете. Деревянные миски, глиняные горшки, расписные фарфоровые чашки – все, если бы могли, прыгнули бы ей в лапы, как малые дети. Только медные кастрюли и чайник на плите вели себя достойно, выглядели солидно, как и подобает важным персонам, – они считали себя самыми главными на кухне.

      Миссис Кисис приготовила тесто, а когда месила его, вспомнила, как во сне «месила» радугу. Она улыбнулась. «Надо будет рассказать малышам об этом сне. Им он обязательно понравится».

      Она ставила рыбный пирог в духовку, когда заметила краем глаза, что виноград за окном закивал ей сразу всеми