Сто сорок писем Василия Белова. Анатолий Грешневиков

По одному экземпляру, конечно же, я подарил и Белову, и Распутину.

      Прочтя очерк, Василий Иванович тоже собрался посетить Ростов Великий, где вблизи него находился знаменитый Троице-Варницкий монастырь, помнящий молодого Сергия Радонежского. В нем только-только начались реставрационновосстановительные работы. Осуществить мечту получилось через несколько лет.

      Письмо четырнадцатое

      Христос Воскресе, дорогой Толя!

      Поздравляю с великим праздником тебя и твою родню и всех твоих друзей (простим в этот день и недругов).

      Ждал тебя в Малом зале, но ты где-то застрял. Все ли благополучно? Дело было двенадцатого.

      В продолжение беседы со спикером (о хлопотах приватизационных) предлагаю вместе с Распутиным, мною и Хайрюзовым такие фамилии: Энгвер Н.Н., Шашвиашвили И. – больше никого не оказалось. Я предлагал Голику, но он говорит, не надо (сам, говорит, все сделаю, то есть другими силами). Меня тоже можешь не включать, так как дочь хлопочет сама и не безуспешно.

      Далее. Ты помнишь, что просил Селезнев? О Петровской академии и спонсоре моей книги? Сделай, что по силам, ну хотя бы поговори с Валентином Сергеевичем Павловым. Да и на книгу рассказов моих ты сулил найти доброхота…

      Обнимаю. Теперь я приду уже в мае.

      Белов.

      13-го страстная пятница.

      Поклон и поздравления Сергею Владимировичу (Горохову). Жалко портить карточку со старой Вологдой.

      На конверте стоит дата отправки письма из Вологды – 17 апреля 2001 года.

      До написания письма мы встретились в Москве. Белов попросил меня организовать встречу с председателем Государственной Думы Геннадием Селезневым. Вопрос касался личных дел, потому он боялся, что самостоятельно, без депутатской поддержки, ему не попасть на прием. Для пущей важности Белов написал записку Селезневу: «Дорогой Геннадий Николаевич! Убедительно прошу пятиминутную встречу по поводу Петровской академии (может, и менее пяти минут), в удобное для Вас время. Белов. 22 марта 2001 г.».

      Я передал записку Селезневу. Тот безоговорочно принял нас в своем большом рабочем кабинете. Раньше мы здесь уже бывали, горячо обсуждали процедуру возможного импичмента Ельцину. Оппозиционные фракции, запустившие процесс отставки президента, подбирали грамотных экспертов, широко известных обществу, тех, кто не побоялся бы аргументировано доказать вину Ельцина за расстрел парламента, за развязанную войну в Чечне, за реформы, обворовавшие народ. Кандидатуру Василия Белова внесли Бабурин и Рыжков. Я поддержал и доложил о такой инициативе Селезневу. Тот попросил меня прийти с Беловым к нему на консультацию. В тот день мы долго обсуждали положение дел в стране, забастовки, задержки с зарплатой, коррупцию чиновников. Озвучили и тезисы предстоящего выступления писателя-эксперта. Но, к сожалению, Белов перед походом в Думу попал в больницу и зашел на трибуну парламента недолечившимся, плохо себя чувствующим. Хотя