Название | Русское искусство II. Неучтенные детали |
---|---|
Автор произведения | Сборник статей |
Жанр | Изобразительное искусство, фотография |
Серия | |
Издательство | Изобразительное искусство, фотография |
Год выпуска | 0 |
isbn | 978-5-00165-030-0 |
То же самое можно сказать и о традиционных в сюжетном отношении лицевых гравюрах русских старопечатных изданий – прежде всего, Евангелий, Апостолов и Псалтирей. Они почти не изучались в качестве художественных произведений со времен выхода в свет книги А. А. Сидорова51, а если изучались, то в основном не историками древнерусской живописи, а исследователями книгопечатания или специалистами по гравюре. В сравнении с миниатюрами рукописей этот материал по объективным причинам не слишком обширен: он ограничен даже не общим числом русских иллюстрированных изданий XVI–XVII вв., а количеством гравюрных досок, которые порой использовались десятилетиями, переходя из издания в издание. Тем не менее, важно, что среди подобных гравюр встречаются композиции очень высокого художественного качества. Это, в сочетании с сравнительно точной датой (она определяется по дате первого издания, включающего данную иллюстрацию), делает их эталонными памятниками изобразительного искусства своего времени, вписанными не только в книжный, но и в общехудожественный контекст (или показательно выпадающими из такового) и из-за узости иконографического репертуара дающими благодарный материал для стилистического сравнения. В таком качестве подобные гравюры могут и должны быть включены в широкий художественный поток, способствуя уточнению его периодизации и более глубокому пониманию сути разных этапов развития стиля. С другой стороны, фигуративные гравюры московских изданий, а также гравюры кириллических книг, напечатанных на восточнославянских землях Речи Посполитой, но бытовавших и на территории Русского царства, являются частью более обширного иконографического корпуса, который включает образы евангелистов, пророка Давида и других персонажей, принадлежащие к иным видам искусства и исполненные в иных техниках. Следовательно, встает вопрос о характере и конкретных проявлениях вероятного взаимодействия гравюр с миниатюрами и иконами, или повторяющими сравнительно распространенные тиражные композиции, или, напротив, послужившими основой для самих гравюр.
Неудивительно, что в условиях подобной недооценки «поздних» миниатюр и лицевых гравюр на периферии исследовательского внимания оказался еще один вопрос, более частный, но представляющийся нам весьма важным. Это вопрос о рукописных дополнениях и преобразованиях лицевого и орнаментального убранства печатной книги или даже кодикологической структуры определенного экземпляра печатного издания. Само существование экземпляров, вскоре после выхода в свет получивших дополнительные украшения, не является секретом для искусствоведов и исследователей кириллического книгопечатания и в той или иной степени отражено в историографии52. Не говоря уже о старых и новых каталогах различных хранилищ, печатные книги с раскрашенными гравюрами
51
52
См., например: