По голгофским русским пригоркам. Статьи о писателях. Виктор Боченков

с церковными требованиями жизни «по-Божьи», и не может быть по своей сущности определено какой-либо логической формулой, «как неопределимо и само понятие церковности»5.

      Раз так, то изучение истории старообрядчества есть прежде всего изучение старообрядческой мысли, мы вновь возвращаемся к этому. И здесь я хочу сразу поправить себя: не старообрядческой, а, вернее, православной мысли, православной идеи и её путей, – изучение не «старообрядчества», а православия и православной Церкви, сохранившей верность дониконовскому укладу жизни в особый период, начавшийся после трагических реформ XVII столетия. Мы, к сожалению, всё ещё вынуждены пользоваться этим неудачным и размытым термином «старообрядчество», который объединяет и массу заблуждений, и подлинную Церковь, в которой только и возможно спасение. Именно так: вопрос о старообрядчестве – это вопрос о Церкви, учрежденной Христом, о её существовании на земле или её отсутствии.

      Важный методологический подход к изучению старообрядчества, на мой взгляд, обозначен был Павлом Ивановичем Мельниковым-Печерским в «Письмах о расколе». В первой статье (первом письме) автор дал короткий очерк, что могут сообщить историку архивные дела правительственных учреждений, какая информация в них содержится, он говорит о важности и необходимости исследования старообрядческих книжных памятников, рукописей, называет наиболее значимые труды современных ему исследователей (А.П. Щапов, Г.В. Есипов, В.И. Ламанский, В.И. Кельсиев, С.В. Максимов и другие).

      Но книги и архивы – далеко не всё.

      Хочу привести высказывание писателя, заменив слово «раскол» на «старообрядчество», надеясь, что это послужит к чести цитируемого автора. Упоминаемое здесь редкое слово «колиба», вышедшее из употребления, можно понимать как место, где ты родился, родина, место проживания. Колыба – это название сезонного жилья пастухов в Карпатах, четверостенный сруб без окон. Корень у этого слова праславянский. Хижина, шалаш, лачуга тоже будет правильно.

      Итак.

      «Не в одних книгах надо изучать старообрядчество. Кроме изучения его в книгах и архивах необходимо стать с ним лицом к лицу, пожить в старообрядческих монастырях, в скитах, колибах, в заимках, в кельях, в лесах и т.п., изучить его в живых проявлениях, в преданиях и поверьях, не переданных бумаге, но свято сохраняемых целым рядом поколений; изучить обычаи старообрядцев, в которых немало своеобразного и отличного от обычаев прочих русских простолюдинов; узнать воззрение старообрядцев различных толков на мир духовный и мир житейский, на внутреннее устройство их общин и т.п.»6.

      Этого-то самого «живого проявления», о котором говорит П.И. Мельников, мы зачастую не наблюдаем во многих современных исследованиях и монографиях. Учёные пишут о старообрядчестве, избегая прямого контакта, довольствуясь лишь архивными документами, субъективными публикациями в противостарообрядческих изданиях XIX века, где многое продиктовано полемическими задачами

5

Кириллов И.А. Правда старой веры. Барнаул, 2008. С. 435.

6

Мельников П.И. (Андрей Печерский). Письма о расколе // Собрание сочинений: В 8 т. М., 1976. Т. 8. С. 13.