История Вечного Жида, содержащая краткий и правдивый абрис его удивительнейшего путешествия, продолжавшегося почти 18 столетий. Карло Пазеро де Корнелиано

с вдовой Кадигхой, на которой он женился ради ее денег, то не мог еще предположить, что именно он может сыграть в мире (такую) великую роль, но его внешний вид весьма свидетельствовал в его пользу и демонстрировал его вознесенность над современным положением дел. У него большие черные глаза, правильные черты, выразительный взгляд, честолюбивое и предприимчивое выражение лица. Его походка была легка, лицо кротким, но лицемерным. Он слышал меня на площади говорящим по-еврейски с рабби Абдиахом бен Шалом, которому я рассказал свою историю и который не хотел в нее поверить. Мохаммед приблизился к нам: он хотел уговорить меня, чтобы я научил его еврейскому языку, но для этого у меня не было (достаточно) времени. Рабби взял это на себя, и с этого момента он работает, как было мне сказано, над окончанием тарабарщины Корана, которое привело меня в совершеннейшее изумление, ибо обо мне там нет и речи.

      Завоевания мусульман совершались с (удивительной) быстротой. К великому счастью в то время в Европе еще не было газет. Можно было бы умереть от страха, если бы можно было в точности услышать, что происходит в Азии и Африке. Что касается меня, я был опечален трагической судьбой прекрасных провинций Римской империи. Более всего я оплакивал утрату прекрасной библиотеки в Александрии, которая находилась в старом храме Сераписа. Она состояла из пятисот тысяч свитков, которые послужили для того, чтобы в течение шести месяцев отапливать купальни города. Известно, что они по приказу калифа Омара были сожжены, который посчитал, что от них нет никакой пользы, ежели они по содержанию совпадают с Кораном, и вредны, ежели они являются по отношению к нему полной противоположностью. Ему можно было бы возразить, что различие не означает противоположности, но он определил бы (эту мысль) как хитрость, отговорку, хитроумие. Калиф Омар отнюдь не был покровителем наук, и его логика была недостаточно изощренной. Однако следует удивляться приемам (логики) этого араба, если такому как я довелось быть свидетелем тягчайшего библиографического преступления, совершенного императором Львом Исавром.

      В Константинополе было восьмиугольное здание, окруженное залами с колоннами, с публичной библиотекой и жильем для тринадцати профессоров наук и изящных искусств, относящихся к этому учреждению. Профессора не верили, что должны учитывать непоколебимые мнения монарха, который решил отомстить им за это поразительным способом. Он приказал разложить ночью вокруг восьмиугольного здания связки сухого хвороста. Затем их подожгли и скоро, следуя этой методе, профессора и книги стали добычей огня11.

      В то время как константинопольские кайзеры забавлялись, или более того, скучали, разъясняя материи, кои принадлежали к их кругу деятельности, всевозможные варварские короли упивались, ходили на охоту, убивали своих придворных и развлекали возлюбленных. Таким был Хильдеберт, король Парижа, который подарил королеве Ультроготе прекрасный сад, где он своими руками ухаживал за розами,

11

Хловий, король франков, умер в 511; Теодорих, король остготов, в 526; Боэций был убит в 525; Кассиодор умер в 563; Магомет умер в 632; калиф Омар в 644; Лев Исавр в 741.