«Берег дальный». Из зарубежной Пушкинианы. Алексей Букалов

Петра I в его прогулке…» (XII, 157). В черновике было сказано конкретнее: «Арап Ганнибал сопровождал Петра I в одном из его путешествий» (XII, 397). Любопытна другая фраза в пушкинском черновике, дающая представление об отношении Петра к своему маленькому крестнику: «Петр сам помог ему освободиться от глисты и при сем случае объяснил ему ученым образом…» (там же). Этот довольно натуралистический эпизод Пушкин вписывает в тетрадь, но не включает в окончательный текст своих «Застольных бесед» (Table-talk).

      Пушкин поделился своей информацией о прадеде с историком Д.Н. Бантыш-Каменским, автором биографической заметки «Ганнибал» в «Словаре достопамятных людей Русской земли» (М., 1836). В конце заметки указаны источники: «Из Анекдотов г. Голикова; Дипломатич. собрания дел между Российским и Китайским государствами; Московских ведомостей; Примечаний к первой главе Онегина, и по словесному преданию, переданному мне родным правнуком А.П. Ганнибала, Александром Сергеевичем Пушкиным».

      В России всегда нелегко было найти что-нибудь в архивах. Об этом писал М.Е. Салтыков-Щедрин: «Так как архивные дела, по обыкновению, оказались сгоревшими (а может быть и умышленно уничтоженными), то пришлось удовольствоваться изустными рассказами и преданиями».

      «Арапов черный рой»

      В чалме пунцовой, щегольски одет,

      Стоял арап, его служитель верный

М.Ю. Лермонтов. «Сашка»

      Высокое положение «царского арапа» при дворе, успешная карьера военного инженера объясняются не только личными качествами Ганнибала, его умом и трудолюбием, но и политикой Петра, широко распахнувшего границы Российского государства для «полезных» людей разной породы и племени. Политикой, вошедшей в историю под формулой Пушкина: «все флаги в гости». Именно этот своеобразный петровский «интернационализм», очевидно, имел в виду Достоевский в своей знаменитой пушкинской речи 1880 года: «Мы не враждебно (как казалось, должно бы было случиться), а дружественно, с полною любовию приняли в душу нашу гении чужих наций, всех вместе, не делая преимущественных племенных различий…»98

      Пушкин признавался, что его всегда волновала «смесь одежд и лиц, племен, наречий, состояний». Изучая документы петровского времени, он вряд ли мог не обратить внимания на известный официальный портрет Петра Великого работы А. Шхонебека. Царь изображен на нем в голландском кафтане, в чулках и башмаках, в большой круглой шляпе с перьями и загнутыми полями, из-под шляпы падают на плечи длинные локоны парика. В правой руке Петр держит скипетр. Картину дополняет фигура стоящего позади мальчика-арапа.

      Портрет этот, сделанный еще до прибытия Ганнибала в Россию (Шхонебек умер в 1704 году), не просто показывает одну из петровских причуд: картина зафиксировала сам факт русского «арапства» на рубеже XVII–XVIII веков.

      Обычай пользоваться «арапами», неграми в качестве рабов и слуг ведет свою историю с глубокой древности. В XVIII веке в Германии, пожалуй, не было ни одного короля или владетельного герцога, который бы не имел «арапов»

98

Достоевский Ф.М. Собр. соч. М., 1958. Т. X. С. 457.