Мелкий бес. Федор Сологуб

был в блузу сурового полотна.

      Марта шопотом заговорила с братом. Оба они смеялись. Передонов подозрительно посматривал на них. Когда при нем смеялись и он не знал, о чем, он всегда предполагал, что это над ним смеются. Вершина забеспокоилась. Уже она хотела окликнуть Марту. Но сам Передонов спросил злым голосом:

      – Чему смеетесь?

      Марта вздрогнула, повернулась к нему и не знала, что сказать. Владислав улыбался, глядя на Передонова, и слегка краснел.

      – Это невежливо, при гостях, – выговаривал Передонов. – Надо мной смеетесь? – спросил он.

      Марта покраснела, Владислав испугался.

      – Извините, – сказала Марта, – мы вовсе не над вами. Мы о своем.

      – Секрет, – сердито сказал Передонов. – При гостях невежливо о секретах разговаривать.

      – Да не то, что секрет, – сказала Марта, – а мы тому, что Владя – босиком, и не может войти сюда, – стесняется.

      Передонов успокоился, стал выдумывать шутки над Владею, потом угостил и его карамелькою.

      – Марта, принесите мой черный платок, – сказала Вершина, – да загляните заодно в кухню, как там пирог.

      Марта послушно вышла. Она поняла, что Вершина хочет говорить с Передоновым, и была рада, ленивая, что не к спеху.

      – А ты иди подальше, – сказала Вершина Владе, – нечего тебе тут болтаться.

      Владя побежал, и слышно было, как песок шуршит под его ногами. Вершина осторожно и быстро посмотрела в бок на Передонова сквозь непрерывно испускаемый ею дым. Передонов сидел молча, глядел прямо перед собою затуманенным взором и жевал карамельку. Ему было приятно, что те ушли, – а то, пожалуй, опять бы засмеялись. Хотя он и узнал наверное, что смеялись не над ним, но в нем осталась досада, – так после прикосновения жгучей крапивы долго остается и возрастает боль, хотя уже крапива и далече.

      – Что вы не женитесь? – вдруг часто и быстро заговорила Вершина. – Чего еще ждете.

      Ардальон Борисыч! Варвара ваша вам не пара, извините, прямо скажу.

      Передонов провел рукою по слегка растрепанным каштанового цвета волосам и с угрюмою важностью молвил:

      – Здесь для меня и нет пары.

      – Не скажите, – возразила Вершина и криво улыбнулась. – Здесь есть много лучшее ее, и за вас всякая пойдет.

      Она стряхнула пепел с папиросы решительным движением, словно поставила на чем-то утвердительный знак.

      – Всякой мне не надо, – ответил Передонов.

      – Не о всякой и речь, – быстро говорила Вершина. – Да вам ведь не за приданым гнаться, была бы девушка хорошая. Вы сами получаете достаточно, слава богу.

      – Нет, – возразил Передонов, – мне выгоднее на Варваре жениться. Ей княгиня протекцию обещала. Она даст мне хорошее место, – говорил Передонов с угрюмым одушевлением.

      Вершина слегка улыбалась. Все ее морщинистое и темное, словно прокопченное табаком, личико выражало снисходительную недоверчивость. Она спросила:

      – Да вам она говорила это, княгиня-то? С ударением на слове «вам».

      – Не мне, а Варваре, – признался Передонов, – да это все равно.

      – Уж слишком