Обман. Джонатан Келлерман

к Йелю – все эти богоугодные заведения из Лиги плюща одним миром мазаны. Не понимаю я лишь, почему Чарли так рвется именно в Йель, если его мать окончила Колумбийский университет и защитила диссертацию по правоведению в Пенсильванском, а сам я получил свою дурацкую степень магистра в Гарварде? Два года мотался в Бостон каждую неделю только ради того, чтобы слушать, как надутые болваны часами переливают из пустого в порожнее. Когда закончил, сдуру решил посетить выпускную церемонию. Потащил туда мать и жену, Чарли тогда еще не родился. Выпуск в Гарварде проводят на внутреннем дворе. В восемнадцатом веке, когда Гарвард был всего лишь училищем богословия для кучки богатых юных кретинов, там, наверное, все желающие помещались. Сейчас туда влезает хорошо если четверть тех, кто решит прийти, поэтому места распределяют заранее, да еще с предпочтением к богатым придуркам, от которых можно ждать пожертвований. Матери было восемьдесят семь лет, они с моей женой стояли два часа в очереди на вход на тридцатиградусной жаре, а когда добрались до своих мест, вообще не могли разглядеть сцены, потому что молодняк впереди них поднялся, чтобы лучше видеть, и плевать хотел на тех, кто сзади. Еще на ряд дальше сидели очень милые чернокожие тетушки из Бронкса – их племянница была первой в семье, кто окончил университет, – и они так и не поняли, в чем заключалась церемония. Жена повернулась к ним и объяснила: «Вот такие же гениальные организаторы развязали войну во Вьетнаме». Все они одинаковые, доктор. Высокомерие при полном отсутствии здравого смысла.

      – Вся Лига плюща?

      – Вообще все «элитные» заведения. Это как в средней школе – бездарные ничтожества могут рассчитывать на популярность, только опустив остальных. – Шеф скорбно покачал головой. – У моего пацана преимущественное право поступления в Колумбию, Пенсильванию и Гарвард, где учились его родители, а ему Йель подавай!

      – В его возрасте такое бывает, – заметил я.

      – Идиотское упрямство?

      – Желание добиться чего-то самостоятельно.

      – Опять начинается психология! – шеф поморщился. – Ну да, моя жена говорит то же самое. Дескать, Чарли выпала нелегкая доля – якобы его воспринимают только как сына своего отца, и он должен доказать собственную индивидуальность. Чушь собачья! Я что, кого-то когда-то подавлял? Кого угодно, только не Чарли, слово даю! Да он меня вдвое умней, и еще играет на, мать-его-перемать, виолончели!

      Майло не сумел скрыть ухмылки.

      – Наслаждаешься, паршивец! Застал меня в ситуации, когда я не могу, как обычно, хорошенько поддать тебе под зад… Я сказал Чарли подавать и в Гарвард, с преимущественным правом туда зачисляют заранее, и это ни к чему не обязывает, если поступишь куда-то еще. А он говорит: «Нет, это нечестно по отношению к выпускникам, которые действительно хотят в Гарвард». Как, по-вашему, какой был конкурс в «большую тройку» в прошлом году? Гарвард, Йель и Принстон? Шестнадцать человек на место, черт бы их всех побрал, а в этом году будет еще хуже, очередной демографический пик. У Чарли, если считать надбавки за факультативы и продвинутые