Обман. Джонатан Келлерман

мои оценки?

      – Мы пока просто знакомимся, Джим. Сколько вам лет?

      – Двадцать девять.

      – И как давно вы в Академии?

      – Два года.

      – Чем вы занимались между окончанием университета и Академией?

      Уинтерторн нахмурился.

      – Я продолжил учиться на магистра, потом начал работать над диссертацией.

      – В области?..

      – Физика.

      – Все еще продолжаете над ней работать?

      – Я обязательно ее закончу. Рано или поздно.

      – Где вы учились?

      – Массачусетский технологический. Потом – Университет Мичигана.

      Майло уважительно присвистнул.

      – И что, кроме общей физики, вы преподаете в Академии?

      – Факультатив по химии, факультатив по физике и еще веду семинар по биофизике экосферы для тех, кто на «отлично» справляется с факультативами.

      – О том, кто виноват в глобальном потеплении?

      – И об этом тоже, но на серьезном уровне.

      Майло придвинулся еще ближе к Уинтерторну. В испуганном взгляде последнего ясно читался вопрос: «В чем я провинился-то?»

      – Значит, еще и химия… Работаете с сухим льдом?

      Уинтерторн неожиданно хихикнул.

      – Я сказал что-то смешное, Джим?

      – В пятом классе учитель принес на урок сухой лед и устроил имитацию вулканического извержения. Хотел показать нам, что наука – это круто… Нет, лейтенант, наш факультатив несколько посерьезней. У нас в основном формулы и вычисления, это уровень первого курса университета.

      – А вулканов, значит, нет, – констатировал Майло. – Жаль. Когда извержение устроил мой учитель, я и вправду поверил, что наука – это круто.

      Уинтерторн снова сделался серьезным.

      – Вы хотите сказать, что сухой лед имеет отношение к… к тому, что случилось с Элизой?

      – А каким было ваше мнение об Элизе, Джим?

      Уинтерторн вжался в спинку складного кресла, словно в попытке отодвинуться.

      – Она производила впечатление добросовестной.

      – Производила впечатление?

      – Была добросовестной. Наверняка была. Мне случалось видеть, как она занимается с учениками после уроков.

      – Вам случалось это видеть, потому что…

      – Потому что я тоже остаюсь после уроков.

      – Как по-вашему, ученики ценят такое отношение?

      – По-моему, не могут не ценить.

      – У Элизы были любимчики? Ученики, с которыми она оставалась чаще, чем с другими?

      – Откуда мне знать… Послушайте, к чему все эти расспросы? С ее смертью что-то не так? Какая еще может быть причина, чтобы учителей допрашивала полиция?

      Майло протянул Уинтерторну свою визитку с указанием должности. Тот округлил глаза.

      – Она была вот так вот буквально убита?

      – Что значит «буквально»?

      – Я имею в виду… вот так непосредственно, – попробовал объяснить Уинтерторн. – Такое ужасное событие – и в непосредственной близости от тебя…

      В голосе не столько испуг, сколько зачарованность, как если б он объяснял строение сложной молекулы.

      – Значит, никаких