Начать всё сначала. Кристина Риччио

прежде чем вообще выходить на дорогу, – он поворачивается, когда мы добираемся до тротуара, и ухмыляется.

      Я награждаю его удивленной улыбкой.

      – Ой, помолчи! – вырывается у меня, и я рефлекторно бью его по руке. Полсекунды спустя я в ужасе смотрю на свою руку. – О боже мой, прости. Я не хотела ударить тебя. У меня есть эта привычка иногда бить людей…

      Он смеется, прерывая меня.

      – У тебя есть привычка бить людей?

      – Нет, – мой голос поднимается на пару октав. – То есть не бить людей. Боже.

      – Ага.

      – То есть бить людей, но легонько, иногда.

      Он продолжает улыбаться.

      – Хватит, – визжу я и прежде, чем понимаю, что делаю, бью его по руке еще раз. О боже. Заикаясь, я начинаю извиняться.

      Его улыбка становится еще шире, когда он отпрыгивает в притворном страхе.

      – Ну вот, опять она применяет насилие. Я только что спас твою жизнь, и вот так мне отплатили.

      Я прячу лицо в руках и смеюсь.

      Мы подходим к концу еще одного квартала и поворачиваем на ту безымянную дорогу, до которой дошли. Мне сложно сосредоточиться на чем-то помимо Пайлота. Как близко друг к другу мы идем. Как он смотрит на меня, поджав губы, словно подавляет улыбку.

      Я выдыхаю.

      – Может, у меня есть проблема, – признаюсь я так серьезно, как могу. – Я постараюсь контролировать ее.

      – Первый шаг – принятие, – говорит он надменным голосом и легонько пихает меня плечом. У меня вырывается еще один смешок. Впереди уже можно разглядеть знак с красными светящимися буквами «ТЕСКО». Название что-то напоминает.

      – Это же продуктовый, да? Тес-ко, – я пробую слово на вкус. – Интересное имя для продуктового.

      – Шейн. Интересное имя для девушки, – дразнит он.

      Я сужаю глаза.

      – Пайлот. Интересное имя для человека.

      Он фыркает.

      Когда двери «Теско» раздвигаются, нас приветствует волна знакомых звуков: скрип тележек, фоновая музыка над головой и постоянные «бип» на кассах.

      – Итак, Шейн, какую музыку ты слушаешь? – спрашивает Пайлот, когда я беру корзину.

      – Музыку? Кто говорит о музыке? Мы покупаем еду, – без малейшего стыда я ухмыляюсь своей глупой шутке. Обычно я так не разговариваю с людьми, которых только что встретила. Я снова смотрю на Пайлота. – Я не хочу на это отвечать, похоже, это вопрос с подвохом.

      – Мне просто любопытно! – невинно говорит он.

      – Ты пишешь музыку, так что вероятность, что ты музыкальный сноб, почти девяносто процентов.

      – Я не музыкальный сноб, – он замолкает, и уголки губ поднимаются. – Я совсем чуть-чуть музыкальный сноб.

      Моя улыбка снова широкая и глупая.

      – Хочешь пройтись по всем рядам? Ничего? Потому что мне действительно нужно пройтись по всем рядам. – Я быстро вхожу в один из проходов, а Пайлот следует за мной.

      – Пайлот, глянь на эти бутылки с содовой. Ты это видишь? Они немного уже наших бутылок с содовой! – я энергично машу на содовую на полках.

      Он ухмыляется.

      – Так