Корейская классическая поэзия. Коллектив авторов

южан и северян.

      А из метел плуги сделать

      И всю землю распахать.

      В конце концов и сама пейзажная лирика «озерной школы» была глубоко патриотичной, прививала любовь к родной природе, к ее красоте. Недаром одна из лучших корейских антологий носит название «Неувядаемые слова страны зеленых гор». Некоторые представители «озерной школы» сами принимали участие в освободительной борьбе корейского народа против иноземных пришельцев (например, упомянутый выше классик этой школы Син Хым).

      Существенно новый этап в развитии корейской поэзии наступает со второй половины XVII века, особенно же в XVIII веке. Ощущение перелома, очевидно, испытывали и современники. Это обнаружилось в стремлении подвести итог предшествующему этапу в развитии поэзии. Такой итог подводится в двух известных антологиях корейской поэзии, вышедших в XVIII веке. Одна из них называется «Неувядаемые слова страны зеленых гор» (1727). Составлена она поэтом Ким Чхон Тхэком. В ней собрано шестьсот восемьдесят семь трехстиший и двести девяносто пять «больших стихотворений» (чанга). Последние представляют собой уже новую форму корейской поэзии, речь о которой пойдет ниже. Это наиболее крупный сборник корейской поэзии средних веков. Другая антология называется «Поэзия страны, лежащей к востоку от моря» (1763). Составлена она поэтом Ким Су Чжаном. В ней собрано около девятисот стихотворений.

      Обе антологии отражают не только прошлый, но и новый этап в развитии корейской поэзии. Их составление совпадает с выходом на историческую арену так называемого третьего сословия, с усилением роли города, с обострением классовой борьбы в Корее, нашедшей свое выражение в ряде крупных крестьянских восстаний, начиная с восстания под руководством Хон Кен Нэ в 1812 году и кончая всемирно известной крестьянской войной «тонхаков» в конце XIX века. В Корее развивается ремесло, торговля, быстро растут опустошенные двумя разорительными войнами города. Если в первой половине XV века столица Кореи Сеул насчитывала сто тысяч жителей, то в первой половине XVIII века в Сеуле было свыше двухсот тысяч человек.

      Все идеологические основы феодализма подвергаются переоценке. В области философии большое значение приобретают те направления, которые стремятся переработать дуалистическое по своей природе учение родоначальника неоконфуцианства Чжу Си в монистическом духе, подчеркивая материальное начало мира (так называемое «ци»). Старому конфуцианскому лжезнанию передовые мыслители того времени противопоставляют реальное знание. Среди корейской интеллигенции возникает тяга к реальному знанию, нашедшая свое выражение в крупном идейном течении, получившем название сирхак (реализм); это течение дало своих астрономов, географов, математиков, историков, экономистов.

      Аналогичные процессы происходят и в литературе. Прославленные составители упомянутых выше антологий Ким Чхон Тхэк и Ким Су Чжан в это время воспринимаются уже как последние могикане некогда мощной «озерной школы». Уже никого не удовлетворяет та тематика, которая была провозглашена корейскими «пейзажистами» как