Фавориты Фортуны. Колин Маккалоу

сесть на корабль – за счет Рима, отплыть в Александрию и помириться с твоим дядей Латиром. Или ты можешь сделать заем у одного из банкиров этого города, арендовать дом и слуг на Пинции или в любом другом приемлемом месте за пределами померия и оставаться там, пока не умрет твой дядя.

      Трудно сказать, побледнел ли Птолемей Александр, так густо был наложен грим, но Сулле хотелось думать, что царевич все-таки побледнел. Конечно, он сразу поостыл.

      – Я не могу поехать в Александрию, мой дядя прикажет меня убить!

      – Тогда бери заем.

      – Хорошо, возьму. Только скажи мне как.

      – Я пошлю к тебе Хрисогона, и он тебя просветит. Он знает все. – Сулла не садился и теперь сразу направился к двери. – Кстати, Александр, ни при каких обстоятельствах ты не можешь пересечь священную границу Рима и войти в город.

      – Но я умру от тоски!

      Последовала знаменитая усмешка Суллы.

      – Сомневаюсь, если станет известно, что у тебя водятся деньги и есть красивый дом. Александрия очень далеко от Рима, и должен признать, что ты превратишься в законного царя сразу же, как только Латир умрет. Чего ни я, ни ты не сможем узнать, пока новость не достигнет Рима. Поскольку Рим не потерпит правящего суверена в своих границах, ты должен держаться вне границ города. Я говорю серьезно. Не советую тебе пренебречь моим советом, иначе тебе уже не понадобится плыть в Александрию, чтобы преждевременно умереть.

      Птолемей Александр разрыдался:

      – Ты отвратительный, страшный человек!

      Сулла вышел и направился к Капенским воротам, временами разражаясь смехом, похожим на ржание. Какой отвратительный, страшный человек этот Птолемей Александр! Но каким полезным он может оказаться, если у Латира хватит такта и здравого смысла умереть, пока Сулла еще будет диктатором! Он даже подпрыгнул от удовольствия при мысли о том, что же он сделает, когда услышит, что трон Египта опустел.

      Сулла совершенно не думал о том, что его смех и подскок и эта зигзагообразная походка стали предвестником ужаса для каждого, кто случайно видел диктатора. А его мысли уже блуждали по легендарной Александрии.

      Однако главное место в мыслях Суллы занимала религия. Как и большинство римлян, он не стал называть про себя имя бога, а закрыл глаза и представил себе, как он выглядит, причем у него непременно должен быть вид эллина. В эти дни считалось признаком изысканности показывать Беллону как вооруженную женщину, Цереру – как красивую матрону, несущую сноп пшеницы, Меркурия – в крылатой шапочке и в сандалиях с крылышками, потому что эллинизированное общество стояло выше римского, потому что эллинизированное общество презирало мистических богов как примитивных, недостойных поклонения со стороны интеллектуалов. Для греков их боги являлись, по существу, такими же людьми, только обладавшими сверхъестественными силами. Греки не могли вместить в свой рассудок некое существо, более сложное, чем человек. Поэтому Зевс, который был главой их пантеона, действовал как римский цензор, обладающий