Зима 0001. Евгений Прошкин

развлечь. Он не подозревал, что уже восьмой час, не успел продумать, о чем говорить и как себя вести.

      – Представляешь, – сказал он, занося в комнату приборы, – я тебе утром говорил о рекламе. Ну, на работу звали. А теперь отобрали у меня весь пятнадцатый канал. Да еще издеваются, допуск им какой-то нужен.

      Егора подмывало рассказать также о страннике и непонятном повторе с приездами в метео, но этого он делать не стал. В противном случае его уход с работы из красивого и в чем-то романтического поступка превратился бы в недоразумение.

      – Насчет сети ты что-то путаешь, – сказала Маришка. – Я не знаю, сколько у нас частных студий, но государственных программ всего четырнадцать. Пятнадцатой никогда не было.

      Егор начал было возражать, но Маришка его остановила.

      – Путаешь, путаешь. Четырнадцать, точно. А вот реклама… Это больше смахивает на приглашение. И зовут не всех, а тебя лично. Я ничего подобного не получала.

      – Да, но идет-то это личное сообщение по общему каналу!

      – Мало ли, подсоединили… Ты в этом что-нибудь понимаешь? Я тоже. А если нашли твой адрес, значит, ты им нужен. Какая у тебя специальность?

      – Э-э… По диплому – сорок слов. Короче, я эксперт по перистым облакам.

      – Облака? А при чем тут перья?

      – Вот видишь. Кому я нужен? То есть так, чтобы искать, резать кабели и нарываться на неприятности. Возьму да свяжусь с полицией, тогда поглядим, у кого допуск отсутствует, а у кого присутствует.

      – Правильно, Егор, свяжись, – поддержала Маришка. – Не с полицией, конечно, а с фирмой или что у них там. Неужели не любопытно?

      – Любопытство – черта сугубо женская. А мне всё это не нравится. Это называется вторжением в частную жизнь.

      – Какой же ты скучный, – разочарованно произнесла Маришка, и Егор, бросив ложечку в блюдце, схватил пульт.

      Он вызвал буфер и, просмотрев сегодняшние послания, убедился, что все они пришли из одного места. Затем откинул на пульте буквенную панель и решительно набрал адрес – нечто длинное и абсолютно бессмысленное.

      – Слушаю вас, – сказала молодая женщина, до того похожая на Маришку, что Егор невольно обернулся.

      – Это я вас слушаю, – он проверил, включена ли телекамера, и демонстративно уселся на диван. – Ну?.. Вот я к вам обратился. Вы довольны? Что дальше?

      Женщина на экране похлопала ресницами и покосилась куда-то влево.

      – Назовите себя, – попросила она.

      – Не валяйте дурака. Вы знаете, кто я.

      – Хорошо. Мне придется обратиться к вашему мажордому. Он должен подтвердить, что хозяин квартиры – вы.

      – Надо же, какие строгости, – обронила Маришка. – Не ломайся, Егор, скажи ей.

      – Не. Пусть у Холуя спросит. Сейчас он ей объяснит…

      – Сожалею, – сказала женщина. – Ваша модель мажордома не позволяет…

      – Да я это, я! Егор Соловьёв.

      – Спасибо. С вами свяжутся завтра в десять. Будьте, пожалуйста, дома.

      Женщина мгновенно исчезла, экран почернел и через секунду выдал сообщение:

      БУФЕР ОЧИЩЕН.

      – Кто