Блудные братья. Евгений Филенко

не считать крохотной фигурки в блестящей черной накидке…

      Кратов неспешно приблизился.

      – Похоже, надеяться не на что, – сказал он значительным голосом. – Роллобусы не ходят до утра. Гравитры разлетелись по сухим и теплым уголкам.

      Сиреневые глаза глядели на него из-под капюшона с выжидательным любопытством.

      – Могу я вас проводить? – спросил он осторожно.

      – Я живу в «Хилтон-Стар», – зазвучал хрустальный голос. Сказочно мелодичный, совершенно под стать этому, словно нарисованному китайской тушью лицу. – Это далеко.

      – В этом городе нет ничего по-настоящему далекого. Я обитаю по соседству с вами, в пансионате «Бель Эпок». Мы можем говорить всю дорогу.

      – О чем же? – к любопытству добавилась искорка потаенного смеха.

      – О чем угодно. О том, что увидим в пути. Ведь вы нездешняя?

      – И вы тоже.

      – Я даже не удивляюсь вашей догадке. Никто и нигде не принимает меня за местного жителя.

      Холодная мокрая ладошка доверчиво легла в его руку.

      – Меня зовут Идменк, – сказала девушка. – А вас?

      Интерлюдия. Земля

      С высоты птичьего полета остров напоминал слегка обгрызенную по краям пиццу с пышной начинкой малоаппетитного зеленого цвета. Это и были пресловутые джунгли Индокитая. Кое-где желтыми пятачками проступали пастбища. Сама Ферма выглядела как землистый прямоугольник с сахарно-белыми кубиками домов.

      – Что это за скопления светлячков? – спросил Кратов.

      – «Живые души», – без намека на иронию пояснил Грегор. – Движущиеся и обладающие биополем объекты. И достаточно крупные. Насекомые и птицы выпадают. Здесь, – он ткнул пальцем в Ферму, – мы с вами. Это, я думаю, коровы. А в лесу – какие-нибудь обезьяны и грызуны… – Поразмыслив, он добавил: – Если соберется сразу много попугаев в одном месте, мы их тоже увидим.

      – Одна большая девочка чем-то отличается на этой схеме от стаи маленьких попугаев?

      – Почти ничем, – уныло сказал Грегор.

      – Ладно, не кисни, – сказал Кратов. – Может быть, ничего еще не случилось. Может быть, Рисса гуляет по берегу моря, любуется закатом с каким-нибудь мальчиком…

      – Где вы видите «живую душу» на берегу моря? – сварливо проворчал Грегор. – Все так называемые мальчики на месте. И так называемые девочки, кстати, тоже. Нет только Кандиды, Большого Виктора и Антона-пятого – они позавчера улетели на материк.

      – Рисса тоже могла улететь на материк, – предположил Кратов.

      – Конечно, могла. Только, наверное, при этом она оделась бы и взяла свои любимые побрякушки. И хотя бы один гравитр со стоянки. – Грегор помолчал. – И попрощалась бы.

      – Но браслет-то у нее имеется? – вдруг осенило Кратова.

      – Имеется, – упавшим голосом сказал Грегор. – Вот он. Лежал на ее столе. Рисса все время забывала его надеть. А может быть, он ей не нравился. Девчонки – такие привереды в пустяках…

      – Грегор,