Фрэнк Синатра: Ава Гарднер или Мэрилин Монро? Самая безумная любовь ХХ века. Людмила Бояджиева

в Нью-Йорке на Пятой авеню, Синатру услышал ударник из оркестра Томми Дорси… У Дорси как раз возникла проблема с певцом. Ударник рассказал ему о молодом парне, работающем у Джеймса. Томми послушал Синатру и немедленно предложил ему работу.

      – Что делать, Гарри? Сам знаешь: Томми Дорси – величина. Нэнси ждет ребенка, а наши заработки не шикарны… – виновато мямлил Фрэнк.

      – Думать тут нечего – иди!

      – Но мой контракт с твоим оркестром кончится только через пять месяцев.

      – Плевать на контракт. Ты должен думать о своем будущем. – Гарри загасил сигарету и закашлялся.

      – Босс… спасибо. – Фрэнк поднялся. – Но учти: стоит тебе позвать – я появлюсь в любую минуту. Только свистни – и я уже стою на сцене.

      В доме было натоплено – Нэнси простудилась. Долли боялась, что болезнь отразится на беременности. Фрэнк загулял, Мартин спал. Кто после этого скажет, что мужчины – основа семьи? Долли ежеминутно подходила к окну, отодвигая штору, смотрела на освещенную фонарем улицу. Пусть только явится, уж она задаст этому блудливому коту хорошую трепку. Нэнси – курица. Все прощает, не может постоять за себя, совсем парня распустила. Вот он и сел на голову…

      Внизу хлопнула дверь, и вскоре Фрэнк, гордый и сияющий, стоял на пороге, словно джекпот выиграл. Куртка нараспашку, белый шарф перекинут через плечо, в руке толстый журнал.

      – Где тебя носит? У Нэнси температура. Я издергалась! – выплеснула накопившееся мать.

      – Температура? – Он ворвался в спальню, сел в ногах кровати, взял жену за руку: – Малышка моя, что с тобой?

      Нэнси открыла глаза и тут же засветилась счастьем:

      – Фрэнки… все хорошо! Только накрой меня еще одним одеялом. Знобит немного. И посиди рядом.

      – Сиди, сиди с женой, певец фигов! – Долли скрутила жгутом мокрое полотенце, борясь с желанием огреть гуляку по шее.

      – Ты что разболелась, лапушка? Так не годится. Скоро мы разбогатеем, переедем на солнышко. Вот! – Он развернул журнал. – Громадная статья о моем новом шефе – Томми Дорси. Слушай. Ма, иди сюда и сядь. «Среди ведущих „белых“ музыкантов свинговой эры оркестр Т. Дорси занимает особое, исключительно важное положение. Оставаясь прежде всего представителем танцевально-развлекательной популярной музыки, он тем не менее, делает все возможное для сближения этой сферы с джазом. Ему удалось привести к общему знаменателю совокупность наиболее значимых стилевых идей джаза и обогатить ими американскую популярную музыку. И таким образом, сделать их доступными для широкой массовой аудитории!»

      – Ничего не поняла, – нахмурилась Долли. – Скажи толком: его хвалят или ругают?

      – Дорси – гений! И мне чертовски повезло работать с ним. Это понятно?

      – Понятно, что из-за каких-то там «стилевых идей» ты вовсе перестанешь приходить домой. – Долли укрыла Нэнси поверх одеяла пледом. – Бедная девочка, извелась совсем.

      – Просто я всегда волнуюсь, когда Фрэнки нет дома. – Нэнси держала, не отпуская, его руку. – Дурочка, да?

      – Самая