Пандем. Марина и Сергей Дяченко

мяч покатился к Киму и замер на полпути.

* * *

      – Вопрос, откуда я взялся, давай сегодня не задавать…

      Мяч был скользкий, трава – мокрой. В юности Ким серьезно занимался футболом, но Пандем, по всей видимости, тренировался тоже. Ким не мог сказать, что возня с мячом не доставляла ему удовольствия.

      – Почему?

      Пандем финтил.

      Погнавшись за мячом, они столкнулись плечами, Ким поскользнулся, но устоял. Пандем шлепнулся на заснеженную траву; несколько секунд они смотрели друг на друга – Ким сверху вниз, Пандем снизу вверх. Потом Ким протянул руку; у Пандема были сильные, перепачканные землей пальцы.

      – Почему? – снова спросил Ким, помогая ему подняться.

      – Не сумею объяснить точно, – тихо сказал Пандем. – Врать, упрощать, передергивать – не хочу. То есть я могу, конечно, сказать, что самозародился, к примеру, в информационных сетях… Или что-то в этом роде…

      – Ты меня гипнотизируешь? Морочишь? Не понимаю зачем.

      – Ты же врач, – серьезно сказал Пандем. – Давай не прятаться за кокетливые ширмочки под названием «я сошел с ума».

      «Он говорит не как подросток», – подумал Ким.

      Пандем поддел ногой тяжелый мокрый мяч. Ударил сильно, без предупреждения – сыграл «в стенку»; мяч отскочил от Кимовых ног по невысокой дуге, и Пандем красиво, с лету, забил его в кирпичную стену гаража. Мяч отпечатал кляксу на желтом кирпиче и вернулся к Пандему под грязный ботинок.

      – Значит, ты всеведущ? – Ким попытался отобрать мяч, но Пандем легко отступил:

      – Нет. Но я много-ведущ. И мое знание возрастает ежесекундно.

      – И когда же ты достигнешь всеведения?

      – Никогда. Всегда останется малость, отделяющая меня от абсолютного знания. Она будет сокращаться и сокращаться, но никогда не исчезнет.

      – Откуда ты знаешь?

      Уводя мяч от Кима, Пандем снова ударил по стене, но промазал. Мяч укатился в щель между гаражами.

      – Откуда ты знаешь? – повторил Ким.

      Пандем виновато пожал плечами.

      – Ты знал, что машина навернется на двадцатом километре? – тихо спросил Ким.

      – Да. Но если бы твои пациенты не выздоравливали, а болели и умирали, как положено, – ты был бы внимательнее за рулем и не гонял бы по скользкой трассе. Я тоже виноват… Хотя все равно бы тебя вытащил.

      Ким вытер лоб тыльной стороной ладони. В горле саднило – то ли от сырости, то ли от нервного смеха.

      – Скажи… А машина перевернулась не по твоей ли воле? Может быть, без твоей воли и волос не упадет, нет?

      – Нет, – сказал Пандем почти испуганно. – Машина перевернулась сама по себе.

      – Что значит «сама по себе»?

      – Согласно физическим законам…

      – Извини, – Ким обхватил руками плечи. – Я принимаю тебя за кого-то другого… Так ты не всемогущ?

      – Нет. Но мои возможности возрастают…

      – …ежесекундно.

      – Да. Ваша клиника уже не уникальна, Ким. Так называемая «методика