Пандем. Марина и Сергей Дяченко

землей. Земля зашевелилась; мелькнули белые ниточки корней, выглянули свернутые в трубочку листья, расправились и полезли все выше и выше, к небу и к протянутой над ними руке. Широко, будто удивленные рты, раскрылись бледно-фиолетовые пушистые цветы с оранжевыми тычинками. Запах, от которого Киму захотелось дышать чаще, расползся над землей почти осязаемым облаком.

      – Это весна, – тихо сказал Пандем. – Вспомни, когда ты был ребенком – ты умел доверять.

      Газон вокруг зеленел. Повсюду поднимались желтые головки одуванчиков.

      – Если бы я хотел тебя заставить, – еще тише сказал Пандем, – ты уже сейчас был бы моим лучшим другом. И верил бы мне, как младенец – маме.

      И вытащил из кармана засохшую булку. Утки оживились.

      – В моих силах уничтожить болезни вообще. Не только смертельные, но и насморк. Даже порезы и царапины будут мгновенно заживать. Медицина превратится в анатомию – описательную науку для любознательных. Фармакологии не будет. Роды станут личным делом роженицы… Все младенцы выживут, все без исключения доживут до глубокой старости.

      – Врачи мира очень удивятся, – глухо сказал Ким. – Врачи, фармацевты, страховые фирмы…

      – Ты – лично ты – готов смириться с тем, что все твои знания, умения, опыт и авторитет больше никому не нужны?

      – Готов, – сказал Ким, глядя на трапезничающих уток.

      – С остальными я тоже договорюсь, – пообещал Пандем. – Эйфория будет сильнее разочарования, вот увидишь… Далее: я думаю оставить в прошлом все без исключения вооруженные конфликты. Армии разойдутся по домам, высвободятся колоссальные ресурсы…

      – Драки на школьных дворах ты тоже прекратишь? И если прекратишь, то как?

      Пандем заложил руки за голову:

      – Что ты скажешь, если персональный педагог, понимающий ребенка лучше, чем ребенок понимает себя, присутствующий рядом в каждый момент его, ребенкиной, жизни, поможет ему разрешить конфликт без драки? Либо в случае надобности «организует» драку так, чтобы вместо членовредительства из нее вышел воспитательный эффект?

      – Ладно, – помолчав, сказал Ким. – Ты что-то там говорил про армии?

      – Да. И если ты воображаешь себе толпы безработных людей, которые вчера были армейскими офицерами, или полицейскими, или членами парламента, и вот теперь рыщут, голодные и злые, в поисках куска хлеба или смысла жизни…

      – Как? Парламенты – тоже?

      – А зачем они нужны, Ким? Останутся правительства как система администраторов. Все. Никаких законов не будет, потому что законы уравнивают, а люди – уникальны. Я – внутри каждого человека, воспринимаю его как индивидуальность и говорю с ним без свидетелей.

      – Управляешь?

      – Я не манипулятор. Я собеседник.

      – Это… принципиально?

      – Совершенно.

      – Ты… не врешь?

      – Чтоб я сдох, – серьезно сказал Пандем. – Крест на пузе… Ты знаешь, нынешняя моя оболочка уже не помогает нам общаться. Наоборот.

      – А деньги? Что, деньги тоже не нужны? Банки, банкиры, ценные бумаги,