Пандем. Марина и Сергей Дяченко

вино на свете превратится в воду?!»

      «Нет, вино останется вином… Но воздействовать будет на каждого человека по-разному. Веселая эйфория – да, будет. Мертвецкое опьянение – нет. Мозг, характер, печень, воля пьющего человека останутся в сохранности».

      Поезд притормозил. Остановился посреди тоннеля. В вагоне было очень тихо – напряженная, неестественная тишина.

      «Пандем? Что там?»

      «Предыдущий поезд отстает от графика».

      «Ты можешь подтолкнуть его?»

      «Ты считаешь, надо?»

      Поезд зашипел, как большая змея. Тронулся.

      «Это ты?»

      «Нет, он сам».

      «Где границы твоего вмешательства?»

      «Они же не врыты в землю, как забор. Зависят от обстоятельств».

      «А если кто-то попытается убить? Как остановишь?»

      «Словом. Я собеседник».

      «А если не выйдет?»

      «Сумею остановить иначе».

      «Как?»

      «Например, он поскользнется и упадет».

      «Это поддавки. Он же не может все время поскальзываться…»

      «Огнестрельное оружие придет в негодность… все, везде и всюду. А тех, кто лезет с ножом к чужому горлу, придется слегка урезонить… ты не против?»

      «Естественная агрессия… кастрировать общество, подменить живое – куклами…»

      «Никто никого не лишает естественной агрессии. Грызитесь, пожалуйста, но только без членовредительства. Никаких смертей на ринге».

      За окнами была уже новая станция. Рядом с нетрезвым гражданином уселся крупный школьник, такой широкоплечий, что гражданин, обиженно щерясь, задвинулся в угол сиденья.

      «Посмотри на этого мальчика, Ким. Он умеет совсем не думать. Вернее, он думает только о том, что видит, да еще иногда о женщинах, которые будут скоро все его. Это несчастное, вдавленное в землю создание, а ведь теперь у него есть будущее…»

      «Теперь это будет счастливое, воспарившее в небо создание?»

      «А он хороший мальчик, не подлый. У него будет, как и у тебя, любимая работа, любимая жена… Он не виноват, что в роду у него вереница алкоголиков, что детство его прошло под крики и окрики на грязном дворе, в стылом доме и плохой школе… он такой же, как ты. Я дам ему шанс».

      Глава 6

      – Это по поводу Лерки, – голос сестры Александры был несколько напряжен. – Я знаю, ты еще в отпуске, у тебя есть время.

      – Я приеду через час, – сказал Ким.

      …Итак, Лерка. Под сенью сестры Александры, которая вечно попадала в какие-то передряги, заставляя родителей волноваться и гордиться попеременно, смирная Валерия казалась почти невидимкой, надежной и тихой, молчаливой до скрытности. Ни один претендент (а яркая красота сестер бросала парней к ногам не только Александры) не был достаточно хорош для нее. Она отваживала их вежливо, но непреклонно; учеба и книжки занимали все ее свободное время, а еще она любила гонять на велосипеде – до того самого дня, пока не сочла вдруг, что это неприлично. Она писала стихи – правда, их не видел ни один человек, включая мать и сестру, и сам Ким обнаружил это совершенно случайно – из сумки