Прогулка под луной. Алина Знаменская

слова. Смотрел на нее с оттенком грустного сожаления: не верил.

      – Я могу все выяснить, – пообещал молодой. – Все подробно запишу. Вот моя визитка. Позвоните, я скажу, какие документы нужны.

      И он протянул девушке аккуратный листочек картона. Маша сунула его в карман куртки.

      – Да, и на всякий случай черкните мне ваш телефон.

      Маша черкнула. Ей отчего-то стало жалко старого. Хотя какой он старый? Не больше шестидесяти. Хотелось ему сказать что-то хорошее. И она сказала:

      – Все, что вы говорите, правильно. И не думайте, что я такая уж дурочка наивная – не понимаю. Но если бы вы ее видели! Я просто не могу иначе.

      – Дай вам Бог, девушка, – отозвался он, думая о своем.

      На крыльце Машу догнал молодой.

      – Я могу вас подвезти. Меня Владислав зовут. Можно Влад.

      – Маша.

      Маша устало плюхнулась на переднее сиденье его «жигуленка» и с облегчением подумала, что на сегодня мытарства закончены. Сейчас она придет, выпьет горячего чая с лимоном и завалится спать.

      При мысли о чае она оживилась, даже стала болтать с Владом. В разговоре он производил приятное впечатление: обаятельный и неглупый.

      – Вам нравится ваша работа? – спросила Маша, чтобы заполнить паузу.

      – Сегодня – да, – отозвался Влад и засмеялся.

      – Я серьезно. – Маша с интересом глянула на парня.

      – В омоновцы я по комплекции не подхожу, так что в самый раз. Пока.

      – Пока? А потом?

      – Планы у меня грандиозные, Машенька. А вот вы наверняка – учительница. Угадал?

      Маша нахмурилась. На ней что, несмываемая печать школы?

      – Это почему же?

      Влад опять заливисто рассмеялся.

      – Угадал! Ей-богу угадал!

      Маша не могла не улыбнуться в ответ.

      – Вообще-то я сейчас работаю переводчицей, так что…

      – Кстати, а как ваши родители посмотрели на идею удочерения?

      – У меня нет родителей.

      – Ох… простите ради Бога, я не хотел.

      – Ничего. Они, конечно же, у меня были, и я их очень любила. Папа был офицер, погиб в Афганистане, когда мне было семь лет. Но я прекрасно это помню. Даже запах помню – в доме всегда пахло кожей. Ремни, сапоги, куртка. Мы жили в Кубинке. Это потом, уже после папиной смерти, нам с мамой дали однокомнатную квартиру в Москве.

      Маша ненадолго замолчала. Влад тоже молчал, ничем не нарушая тишину. Наконец спросил:

      – А мама?

      – Мама потом еще раз пыталась выйти замуж, но ничего не получилось. Она все время сравнивала. Это тяжело.

      Маша удивилась, как легко она незнакомому парню рассказывает свое больное. Зачем? Но он спрашивал, а ей хотелось поговорить об этом.

      – Потом мама заболела. Сначала продали пианино – мама была музыкант. Были нужны лекарства. А потом пришлось поменять квартиру на коммуналку. Мама настаивала, чтобы я училась в институте. На инязе. Так папа хотел… Она дождалась, когда я поступила. А потом – умерла.

      Влад покачал головой:

      – Как же ты училась?

      Маша