Прогулка под луной. Алина Знаменская

гулять по Москве, учила читать по-русски и заодно по-английски…»

      Маша поймала себя на мысли, что сейчас заговорит вслух. Она встала и вышла на асфальт остановки.

      Были вещи, которые она рассказывала только Альке. Были минуты, когда она не считала возможным кому-то рассказать то, что творилось в душе.

      Такие вещи обычно рассказывают собаке. Или кошке. Или ребенку, который воспримет все по-своему. И по-своему утешит. Машиным доверенным лицом частенько бывала эта сероглазая малявка. И вот – такое… Маша спохватилась, когда заметила, что давно ходит вокруг остановки и пропускает автобусы, даже не взглянув на номер.

      Тогда сообразила, что слушает не свою горячую «бестолковку», а сердце. Сердце, которое не дает решения.

      Но, как оказалось, сердце не зря вытолкнуло девушку из пластикового чрева остановки и погнало на простор.

      Отсюда хорошо просматривался вход в детский дом. Машино бдительное сердце хорошенько тряхнуло хозяйку, едва та увидела, как дверь распахнулась, и ярким контрастом по отношению к зданию на крыльцо выпорхнула юная помощница воспитательницы в светло-кремовом плащике-размахайке и в таком же светлом беретике. Эта пигалица остановилась на крыльце, как бы пробуя на вкус погоду, повела плечами, стряхивая неприятные впечатления дня, и, стащив с головы беретку, сунула ее в сумочку.

      Совершив сей нехитрый ритуал, она бодро зашагала через двор в сторону остановки. Девушка явно радовалась тому, что ее смена, слава Богу, кончилась и она теперь свободна до завтра, что на улице прекрасная погода.

      Да-да, вот именно! Как раз когда Маша с гудящей головой решала свою головоломку, вокруг бушевала весна и солнце слизывало из-под заборов последние крохи снега.

      Пигалица, покрутив головой туда-сюда, перебежала дорогу и пошла прямо в Машином направлении.

      Маша отвернулась и сделала вид, что сосредоточенно смотрит в ту сторону, откуда должен прийти автобус.

      – Девушка, а сто двадцать четвертый давно был?

      – Я только что подошла, – соврала Маша, – мне тоже на этот автобус.

      Тут пигалица оживилась: она явно узнала Машу. Распахнула глаза и удивленно воскликнула:

      – Ой, а это вы! Вы так долго у нас были?

      – Ага, – Маша кивнула, – с вашим директором беседовала. Интересная женщина. По-моему, любит свою работу.

      Маша бессовестно врала и ждала, что пигалица вот-вот уличит ее. Во-первых, то, что она, Маша, битый час торчит на остановке, можно было увидеть из окна. Во-вторых, она могла встретить в коридоре директрису и завести речь об инциденте на втором этаже. И тогда…

      «Но ведь директриса меня тоже обманула, – одернула себя Маша. – И нечего теперь об этом».

      – Я, собственно, с директором особенно не общаюсь. Я здесь совсем недавно, – пояснила пигалица, то и дело поглядывая на дорогу.

      – Так вы здесь работаете? – с ноткой сочувствия поинтересовалась Маша.

      – Нет, я на практике. Я в педколледже учусь, – улыбнулась пигалица, обрадовавшись чужой заинтересованности. – У нас кто в детсад попал, кто в школу. А