Гордость и предубеждение. Джейн Остин

старайтесь держать в узде сие нечто на грани зазнайства и дерзости, коим обладает ваша будущая супруга.

      – Имеются ли у вас иные предложенья, кои усугубят мое семейное счастие?

      – О, ну конечно! Пускай портреты ваших дяди и тети Филипс висят в галерее Пемберли. Повесьте их подле вашего двоюродного дедушки, судьи. Они, знаете ли, коллеги, хоть и различных судеб. Что же до портрета вашей Элизабет, не стоит и пытаться его написать, ибо какой художник в силах отдать должное сим прекрасным очам?

      – Запечатлеть их выраженье и впрямь будет непросто, однако цвет, форму и замечательно длинные ресницы вполне возможно скопировать.

      В этот миг с другой тропинки к ним приблизились г-жа Хёрст и сама Элизабет.

      – Я и не знала, что вы собрались прогуляться, – сказала юная г-жа Бингли в некотором замешательстве, опасаясь, что их подслушали.

      – Ты кошмарно с нами обошлась, – отвечала г-жа Хёрст. – Сбежала и не сказала, что намерена гулять.

      Затем, уцепившись за свободный локоть г-на Дарси, она оставила Элизабет в одиночестве. На тропинке умещались только трое. Г-н Дарси уловил сию грубость и тотчас произнес:

      – Эта дорожка для нас слишком узка. Перейдемте на аллею.

      Но Элизабет, вовсе не желая гулять с ними, со смехом отвечала:

      – Нет-нет, оставайтесь. Вы – очаровательное собранье, смотритесь необычайно выгодно. Четвертый нарушит вашу живописность. До свиданья.

      И она весело убежала, ликуя в надежде через день или два оказаться дома. Джейн уже настолько поправилась, что вечером намеревалась на пару часов выйти из комнаты.

      Глава XI

      Едва дамы удалились после обеда, Элизабет побежала к сестре и, удостоверившись, что та надежно защищена от холода, проводила ее в гостиную, где две подруги приветствовали Джейн, многоречиво повествуя о своем удовольствии; Элизабет никогда не видела их столь приятственными, как в тот час, что миновал до появления джентльменов. Дамы располагали немалыми способностями к беседе. Они умели с точностью описать развлеченье, с юмором пересказать анекдот и с воодушевленьем посмеяться над знакомцем.

      Но как только вошли джентльмены, Джейн лишилась безраздельного вниманья. Глаза юной г-жи Бингли тотчас устремились к Дарси, и, не успел он толком войти, ей уже понадобилось что-то ему сообщить. Дарси обратился к юной г-же Беннет с вежливым поздравленьем; г-н Хёрст тоже слегка поклонился и сказал, что «весьма рад», но велеречивость и теплота явили себя лишь в приветствии Бингли. Тот полнился радостью и вниманьем. Первые полчаса он ворошил дрова в камине, дабы на Джейн не повлияла смена обстановки, и по его просьбе Джейн села по другую сторону от огня, подальше от двери. Затем он уселся подле нее и почти ни с кем более не говорил. Элизабет, рукодельничая в углу напротив, созерцала все это с немалым наслажденьем.

      Когда завершилось чаепитие, г-н Хёрст напомнил свояченице о карточном столе – вотще. Юная г-жа Бингли прознала, что г-н Дарси не питает склонности играть, и вскоре даже