Санин. Михаил Арцыбашев

свечу.

      – А где я ее возьму?

      – Да сзади вас, в корзине!

      Семенов флегматично достал из корзины свечу.

      – Вы в самом деле пойдете? – спросила одна из барышень, высокая, красивая, с полной грудью девушка, которую Ляля называла Зиной и фамилия которой была Карсавина.

      – Конечно, отчего же нет? – притворяясь равнодушным, возразил Юрий и сам припомнил, как таким же равнодушным старался он быть во время опасных партийных похождений. Это воспоминание почему-то было ему неприятно.

      У входа в пещеру было сыро и темно. Санин заглянул туда и сказал: брр!

      Ему было смешно, что Юрий полезет в неприятное, опасное место, потому только, что на него смотрят другие люди.

      Юрий зажег свечу, стараясь не смотреть на других. Его уже мучила тайная мысль: не смешон ли он? Казалось, что как будто смешон, но в то же время как-то странно выходило, что не только не смешон, а удивителен, красив и возбуждает в женщинах то таинственное любопытство, которое так приятно и жутко. Он подождал, пока разгорится свеча, и, смеясь, чтобы обеспечить себя от насмешки, шагнул вперед и сразу утонул в темноте. Даже свеча как будто потухла. И всем стало действительно жутко за него и любопытно.

      – Смотрите, Юрий Николаевич, – закричал Рязанцев, – там, бывает, волки прячутся!

      – У меня револьвер! – глухо отозвался Юрий, и голос его из-под земли прозвучал как-то странно, точно мертвый.

      Он осторожно пробирался вперед. Стены были низкие, неровные и сырые, как в большом погребе. Дно то поднималось, то опускалось, и раза два Юрий чуть было не сорвался в какие-то ямы. Он подумал, что лучше воротиться или сесть, посидеть, а потом сказать, что ходил далеко.

      Вдруг сзади послышались шаги, скользящие по мокрой глине, и прерывистое дыхание. Кто-то шел за ним. Юрий поднял свечу выше головы.

      – Зинаида Павловна! – удивленно вскрикнул он.

      – Она самая! – весело отозвалась Карсавина, подбирая платье, чтобы перескочить через яму.

      Юрию было приятно, что это она, веселая, полная, красивая девушка. Он смотрел на нее блестящими глазами и улыбался.

      – Ну, идемте же дальше! – несколько смущенно предложила девушка.

      Юрий послушно и легко пошел вперед, уже совсем не думая об опасности и старательно освещая дорогу только Карсавиной.

      Стены пещеры, из коричневой сырой глины, то придвигались, точно с молчаливой угрозой, то отступали и давали дорогу. Местами вывалились целые груды камней и земли, а на месте их чернели глубокие впадины. Громада земли, нависшая над ними, казалась мертвой, и что-то страшное было в том, что она не валится, а висит неподвижно, поддерживаемая своим невидимым могучим законом. Потом все выходы сошлись в одну большую и мрачную пещеру, с тяжелым воздухом.

      Юрий обошел ее вокруг, ища выхода, и за ним ходили качающиеся тени и пятна света, глохшего во тьме. Но выходов было несколько и все завалены землей. В одном углу печально догнивали остатки деревянного помоста, напоминая вырытые из земли и брошенные доски старого сгнившего гроба.

      – Мало любопытного! – сказал Юрий, невольно, и сам не замечая