О доблестном рыцаре Гае Гисборне. Юрий Никитин

– в королевский. А так и те, и другие имеют земли акров по тридцать-сорок, у них свои печати…

      – С ума сойти, – пробормотал Гай. – Печати у крестьян!

      – А как иначе они могут заключать сделки, – возразил Хильд, – продавать землю, покупать, брать взаем? Ваша милость, забудьте про вилланов…

      Гай отмахнулся.

      – Перестань. Я и с вилланами обращался, как с равными. На войне мы все братья… Иначе смерть. Ладно, ты оставайся на хозяйстве с Беннетом и Аустином, а мне пора проехаться по графству…

      – Не задерживайтесь, – сказал Хильд очень серьезно. – Боюсь, Беннет и Аустин не смогут так же жестко.

      – А надо?

      Хильд вздохнул.

      – Вы же видите, только так и получается.

      Он наметил маршрут, чтобы охватить все основные населенные пункты, их надо проверить, есть ли там местная власть, а если нет, то назначить, и сказать то, что сказал Хильд: нужно действовать жестко, иначе эпидемию грабежей не остановить.

      Первая же крупная деревня на его пути за счет отодвигающегося леса оказалась довольно просторной, каждый дом окружен садом, поля упираются в лесную опушку, где все деревья с подрубленной снизу корой, чтобы поскорее засохли, потом их спалят, и лес отодвинется еще на пару ярдов, освобождая место под поля.

      Дома добротные, бревна на стены пошли толстые, массивные. Мало того, даже простые сараи, не говоря о конюшнях и амбарах, тоже из толстых стволов, а самое дивное – вдоль домов тротуар из досок, пусть и местами провалившийся, но все-таки можно пройти даже во время дождя, не пачкаясь.

      Он ожидал увидеть и людей под стать домам, крепких и плечистых, но крестьяне повстречались худые, тощие, с запавшими и голодными глазами.

      Рубахи болтаются, как на пугалах, он невольно подумал, что если их снять с них, то у каждого можно издали пересчитать ребра под натянутой на них кожей.

      Он повелительно вскинул руку, крестьяне поспешно остановились, начали кланяться, торопливо срывая с голов шапки.

      – Случилось что? – спросил он с тревогой. – Болезнь?.. Саранча?.. Неурожай?

      Крестьяне угрюмо молчали, переглядывались, он видел смертную тоску в их глазах.

      Один поклонился и сказал достаточно дерзко:

      – Ваша милость, все верно, вы угадали! Саранча… Вот только говорить и записывать умеет.

      Гай нахмурился.

      – Не говори загадками.

      Крестьянин ответил со злым смешком:

      – Вашу милость дракон перенес из далекой сказочной страны, где не берут налоги? А если нечем отдать, то не забирают скот и зерно?

      Гай покосился на добротные дома.

      – Но раньше же налоги платили? Почему теперь не можете?

      Крестьяне молчали, а смельчак хоть и хотел бы уже отступить, по нему видно, но Гай смотрел на него и спрашивал у него, он ответил нехотя:

      – Ваша милость, тогда налог брали раз в году.

      – А теперь?

      – Теперь берут… когда возжелают. Уже четыре раза брали! Думаю, скоро еще приедут…

      Гай