Погоня. Джеймс Кервуд

что когда она посмотрела на него, то ее взгляд был глубже и глаза голубее. Она улыбалась. Найдя какой-то обрывок материи, она надела его на себя вместо передника и чистила картошку.

      – Вероятно, вас задержало что-нибудь очень важное, – обратилась она к нему. – В ваше отсутствие у вас был гость. Я мыла картошку, когда вдруг подняла голову и увидела в дверях человека с громадными рыжими усами. При виде меня у него от удивления чуть не вылезли на лоб глаза, и он бросился бежать как заяц, и… и… вот что-то обронил по дороге.

      Она весело смеялась и указала ему на порог. Он увидел около него громадный комок жевательного табака.

      – Стивенс! – засмеялся и Альдос. – Он так перепугался вас, что даже выронил изо рта свою жвачку.

      Он отшвырнул подальше от порога носком сапога жвачку Стивенса и протянул Иоанне краюху мягкого хлеба и мармелад.

      – Это прислала вам мадам Отто, – сказал он. – А поезд действительно не пойдет раньше завтрашнего дня.

      Она не ответила. Он придвинул к ней стул поближе, сел на него и вонзил кончик своего охотничьего ножа в одну из двух оставшихся картофелин.

      – А когда он пойдет, – добавил он, – то вместе с вами поеду и я.

      Он ожидал, что это заявление произведет на нее некоторый эффект. Когда она встала, то он уловил только краешек очаровательной улыбки.

      – Вы все еще думаете, что я не сумею постоять за себя у этой ужасной Желтой Головы? – спросила она, склонившись ненадолго над столом. – Ну, признавайтесь!

      – Нисколько. Вы нигде не пропадете, Ледигрей, – повторил он. – Но я думаю, что для меня самого будет спокойнее, когда я буду знать, что вас никто не обидел, чем после раскаиваться, что вас действительно уже обидели. Желтая Голова полна таких людей, как Куэд, – добавил он.

      Улыбка сошла с ее лица, а в голубых глазах появилось беспокойство.

      – Я почти уже и забыла о нем, – прошептала она. – Неужели вы будете опять драться из-за меня?

      – Хоть тысячу раз.

      Она густо покраснела.

      – Я как-то прочитала о вас, Джонс Альдос, нечто такое, что помню даже до сих пор, – сказала она. – Это было после того, как мы возвратились из Тибета. Про вас писали, что вы преуспели в двух вещах: в ненависти к женщинам и в любви к приключениям. Быть может, именно благодаря этой вашей любви к приключениям, вы и собираетесь провожать меня до Желтой Головы?

      – Я начинаю верить в то, что это будет самым величайшим приключением в моей жизни, – ответил он, и что-то в его голосе было такое, что помешало ей говорить.

      Он поднялся на ноги и стал прямо перед ней.

      Краска на ее щеках сконцентрировалась в два больших, ярких пятна, а губы зашевелились прежде, чем она смогла что-то произнести.

      Она глубоко вздохнула, посмотрела на него большими глазами и продолжала, точно во сне:

      – Великие приключения для вас. Да. А, может быть, и для нас обоих.

      Она крепко прижала руки к груди, и стояла так, опершись спиной о стол. В ней было что-то такое,