За чужую свободу. Федор Ефимович Зарин-Несвицкий

моей к вам останутся те же.

      Соберсе был, видимо, тронут.

      – Пройдемте ко мне, – сказал он, – там мы можем свободнее беседовать.

      Просторная комната Соберсе поражала своей простотой. Узкая постель, простой стол, несколько стульев и чемодан в углу.

      – Вот здесь моя темница, – с горькой улыбкой сказал Соберсе.

      – Эта комната очень скромна, – ответил князь, – это правда, но ваша гостиная достойна дворца.

      – Ах, я не сказал вам, у кого я живу, – с живостью произнес виконт. – Ведь я живу у знаменитого человека.

      – У кого же? – с любопытством спросил князь.

      – У Жака Дюмона, – ответил Соберсе. – Неужели вы о нем не слышали?

      Князю Бахтееву как будто было знакомо это имя, но он не мог припомнить, где и когда он слышал его. Он отрицательно покачал головой.

      – Ну, конечно, мне надо было этого ожидать, – весело воскликнул Соберсе, – вы еще так молоды. Но ваш дядя, наверное, его хорошо помнит. Ведь это тот самый Жак Дюмон, который учил танцевать еще при дворе Елизаветы. Учил великую вашу Екатерину, когда она была еще женой наследника престола… Неужели же вы не слышали о нем?

      Но князь уже вспомнил.

      – Как! Он еще жив? – воскликнул он.

      Виконт улыбнулся.

      – Sic transit gloria mundi! – произнес он, – это живая хроника прошлого века. Я целыми вечерами без устали слушаю его, когда он начинает свои рассказы о Разумовском, о Потемкине, о встречах с Суворовым, о блеске двора Екатерины. Ему, кажется, восемьдесят пять лет, но он еще очень жив душою. Теперь о нем забыли, а в свое время он имел большое влияние

      – Но кто эта женщина? – спросил князь.

      – Ах, эта старуха? – ответил виконт. – Представьте, это единственная крепостная Дюмона, да он уже давно отпустил ее на волю, но она не хочет признавать этого. Ее зовут Дарьей. Она чуть не пятьдесят лет уже живет у него и выучилась говорить по – французски. Это единственная наша слуга, но она очень бодрая и деятельная, а мы люди нетребовательные. Надеюсь, вы не откажетесь позавтракать с нами?

      XX

      Небольшая, но уютная столовая опять поразила князя своим изяществом. Красного дерева буфет, за стеклом которого виднелась тонкая фарфоровая посуда, изящная сервировка стола, стены с картинами охотничьей жизни, горка серебра и золота, стулья красного дерева с высокими спинками – все это было так необычно в этом скромном снаружи домике на окраине столицы. Но всего интереснее был сам хозяин, некогда знаменитый придворный танцовщик Жак Дюмон. Изысканно, хотя по старомодному одетый, в фиолетовом камзоле покроя времен Екатерины, в бальных туфлях, сухощавый и стройный, со свежим маленьким лицом и ясными глазами, в большом парике, Дюмон стоя приветствовал князя, опираясь на палку с массивным золотым набалдашником.

      Виконт представил ему князя.

      – Добро пожаловать, князь, – проговорил, слегка шамкая, старик, делая грациозное движение рукой.

      Старик произнес эту фразу по – русски довольно чисто, хотя с заметным акцентом