За ценой не постоим. Иван Кошкин

недоумевая, подал «мосинку» политруку, Николай осмотрел затвор, взял винтовку на прицел. Чуприн судорожно сглотнул, словно опасался, что суровый политрук прямо здесь и расстреляет его из этой трехлинейки.

      – Значит, говоришь, толкнул этого? – спросил он, мотнув головой в сторону убитого.

      – Д-да, – кивнул Чуприн.

      – Он не ожидал сопротивления, – заметил Трифонов, гордясь своей проницательностью. – Ни от того, ни от другого. Иначе дорезал бы Федотова и забрал оружие, но нервы сдали и побежал. Так говоришь, ездовым винтовка не положена?

      – Так не хватает… – робко начал Чуприн и отшатнулся, когда политрук сунул ему в руки трехлинейку.

      – На, держи, – приказал Трифонов. – Старшина!

      – Есть, – мрачно отозвался Медведев.

      – У тебя во взводе убыль – бери его себе, – бодро скомандовал Николай.

      – И что я с ним буду делать? – уже больше для порядка спросил комвзвода-2.

      – Посадишь в ячейку на место Федотова, – разъяснил политрук. – Слушай, ну брось, что нам теперь, второй раз его в батальон под конвоем посылать? Пусть здесь искупает.

      В словах политрука был резон, и старшина, вздохнув, сунул Чуприну подсумки.

      – На, держи, только смотри мне – это не лошадей терять.

      Чуприн расстегнул ремень, суетливо, но правильно приладил подсумки и гранаты.

      – А теперь бего-ом марш! – приказал старшина.

      Старшина и красноармеец бодрой рысью устремились по утоптанному следу в рощу, а Трифонов зашагал по целине на командный пункт.

* * *

      Волков по-прежнему спал в своем окопе, но уже один – телефонист и оба связных сидели в соседних ячейках, нервно направив стволы винтовок в сторону позиций второго взвода. Николая снова строго окликнули, выслушали пароль, после напоминания сказали отзыв.

      – Спит? – кивнул политрук на командира, укрытого брезентом.

      – Да, – ответил телефонист – худощавый паренек, до войны работавший на телеграфе в Дмитрове. – А нас он разбудил. Говорит, выстрелы слышал.

      Трифонов повернулся к часовому.

      – А командира почему не разбудил?

      Красноармеец поежился, потом пробормотал:

      – Так выстрелов всего два было… Я «связь» поднял… Товарищ политрук, он же двое суток не спал…

      Николай вспомнил – этот парень был из тех, кто выходил из окружения вместе с Волковым. Трифонов не мог отделаться от мысли, что, если бы в окопе спал он, часовой разбудил бы после первого же выстрела, даже если бы знал, что политрук без сна уже неделю. Сразу пришла вторая мысль: а стал бы Медведев защищать своего бойца, не будь тот своим братом-окруженцем? Мысль была гадкая, но избавиться от нее Николай не мог, и просто толкнул лейтенанта в плечо. Брезент отлетел в сторону, Волков сел и посмотрел на политрука вполне ясными глазами:

      – Ну?

      – Силен! – восхитился Николай, пораженный этим мгновенным переходом от сна к бодрствованию.

      – Часы давай. – Сашка поднялся, тряхнул руками, резко повернулся из стороны в сторону, разгоняя холод. –