Перси Джексон и похититель молний. Рик Риордан

мне бросил. Прежде чем я успел спросить об этом Гроувера, волосы у меня на голове встали дыбом. Последовала ослепительная вспышка, пробравший меня до костей грохот, и наша машина взорвалась.

      Помню чувство невесомости, и меня как будто сплющило, обожгло и облило водой из шланга одновременно.

      Отлепившись лбом от спинки водительского сиденья, я сказал:

      – Вау!

      – Перси! – крикнула мама.

      – Я в порядке…

      Я постарался стряхнуть с себя оцепенение. Я был жив. Машина на самом деле не взорвалась. Мы съехали в кювет. Водительские дверцы заклинило в грязи. Крыша треснула, как яичная скорлупа, и дождь хлестал сквозь дырки.

      Молния. Это было единственное объяснение. Нас скинуло с дороги. Рядом со мной на заднем сиденье лежало нечто большое, неподвижное и бесформенное.

      – Гроувер!

      Он тяжело осел набок, кровь струйкой стекала у него из уголка рта. Я потряс его мохнатое бедро, думая: «Нет! Даже если мой лучший друг – наполовину животное со скотного двора, я не хочу, чтобы он умирал!»

      Потом Гроувер простонал: «Еды», и я понял, что надежда осталась.

      – Перси, – сказала мать, – мы должны… – Ее голос пресекся.

      Я оглянулся. При вспышке молнии сквозь заляпанное грязью заднее стекло я увидел фигуру, которая, ковыляя, подбиралась к нам по обочине. При виде ее мурашки побежали у меня по всему телу. Это был темный силуэт могучего парня, похожего на футбольного игрока. На голову у него было наброшено что-то вроде одеяла. Торс мускулистый и покрыт шерстью. Поднятые руки походили на рога.

      Я с трудом проглотил комок слюны.

      – Кто это?..

      – Перси, – сказала мать до ужаса спокойным голосом, – выметайся из машины.

      Потом она бросилась к водительской дверце. Та завязла в грязи. Я попробовал открыть свою. То же самое. В отчаянии я посмотрел на отверстие в крыше. Оно могло послужить выходом, но края его были рваные и дымились.

      – Вылезай через другую дверцу! – велела мать. – Перси… ты должен бежать. Видишь то большое дерево?

      – Что?

      Еще одна вспышка молнии, и сквозь дымящуюся дыру в крыше я увидел дерево, которое она имела в виду: огромная сосна, размером с рождественскую елку в Белом доме, росла на вершине ближайшего холма.

      – Это граница участка, – сказала мама. – Заберись на холм и внизу, в долине, увидишь большой фермерский дом. Беги к нему и не оглядывайся. Кричи что есть сил, чтобы тебе помогли. Не останавливайся, пока не добежишь до двери.

      – Мам, ты тоже пойдешь со мной!

      Лицо ее было бледным, глаза – печальные, так она обычно глядела на океан.

      – Нет! – закричал я. – Ты пойдешь со мной. Помоги мне вытащить Гроувера.

      – Дайте мне еды! – простонал Гроувер чуть громче.

      Человек с одеялом на голове приближался к нам, порыкивая и пофыркивая. Когда он подошел поближе, я понял, что он не может держать одеяло на голове, потому что его руки – мощные, мясистые руки – болтались по бокам. И никакого одеяла не было. Если только считать его массивную косматую голову, слишком крупную,