Миллион за теорему!. Елена Липатова

книг. Через семь месяцев ей исполнится пятнадцать, а вместо романов она читает статьи в математических журналах! Он вдруг понял, что виноват перед ней, направив её по дороге, ведущей в тупик.

      – Если тебе надоело, можно сократить занятия. И ещё я хотел сказать… Нам нужно подумать о твоём будущем.

      – Прямо сейчас? – удивилась Бекки.

      Профессор достал из стола конверт.

      – Вот письмо от хозяйки хорошей част- ной школы для девочек в Эритоне. Школа ориентируется на классическое образование: латынь, древнегреческий, музыка. Но главное, – перебил сам себя Гриффин, – это общение. Ну кого ты тут видишь, в этой глуши? А там вас будут вывозить в театры и на балы, у тебя появятся подруги! А ещё я надеюсь, что в школе тебя научат одеваться по-человечески. Тебе самой разве не надоело походить на сорванца?

      – Нисколько! – Бекки растянулась на ковре, подперев голову кулаками. – Гриффин, скажи прямо: я тебе надоела, да?

      – Вздор! – вспылил профессор. – Вернуться ты всегда сможешь, а пока иди к себе. Но учти: отъезд через три недели.

      Бекки неохотно поднялась с ковра. В серых бриджах до колен, в рубахе с расстёгнутым воротником она и правда походила на мальчишку.

      – И больше не носи эти штаны, – не побоялся бросить ещё одно полено в огонь профессор. – В таком виде тебя не примет ни одна приличная школа.

      – Ну и не надо! – Бекки вздёрнула подбородок и направилась к двери.

      Профессор снова подумал о том, как не хватает девочке женского влияния, и укрепился в своём решении. Было ещё одно обстоятельство, о котором он не хотел говорить…

      Когда за Бекки закрылась дверь, профессор походил по кабинету, посвистел (что он делал только в стрессовых ситуациях) и в десятый раз перечитал короткую информацию в журнале «Norwegian Mathematical Society»[1]. В статье, посвящённой симпозиуму двухлетней давности, в списке гостей был некий К. Гриффин.

      Профессор понимал, что это мог быть просто однофамилец. Скорее всего, однофамилец. Он слишком хорошо помнил каждое слово того письма с гербовой печатью, полученного двенадцать лет назад. В письме сообщалось, что тело лейтенанта Кристофера Гриффина, геройски погибшего при исполнении воинского долга, с почестями предано земле.

      Профессор боялся разочарования. Хотя не только фамилия, но и первая буква имени совпали…

      Старый журнал попался ему на глаза в начале зимы. Тогда он буквально потерял голову! Хватался за чемоданы, писал запросы в Норвежское общество, обращался к знакомым математикам, разбросанным по свету… Но все усилия были напрасны. Оставалось одно: отправиться в Норвегию и самому заняться поисками.

      Глава 3

      Quod erat demonstrandum![2]

      На почтовой станции, откуда отправлялись междугородние дилижансы, толпился народ.

      – Кому в Эритон? Через пять минут отправление, – объявил дежурный, и несколько человек с дорожными сумками отделились от толпы.

      – Ну, давай прощаться, – сказал Гриффин.

      Резкий свисток. Карета качнулась, и Бекки заторможенно помахала из окна.

1

Норвежское математическое общество. (англ.).

2

Что и требовалось доказать! (Лат.)