В метре друг от друга. Рейчел Липпинкотт

оправе, и я замечаю, что он еще в пижаме, волосы всклокочены и торчат во все стороны, а за спиной у него смятая комковатая подушка. Папа всегда рано вставал и даже по выходным не задерживался в постели дольше полвосьмого.

      Внутри у меня тугим узлом стягивается беспокойство.

      – Тебе надо побриться, – говорю я, замечая непривычную щетину на подбородке. Папа всегда чисто выбрит, и единственным исключением был короткий, в течение одной зимы, опыт отращивания бороды, когда я еще училась в начальной школе.

      Он хмыкает и трет колючую щеку:

      – А тебе нужны новые легкие. Последнее слово за мной!

      Я закатываю глаза, а папа смеется над собственной шуткой.

      – Как прошел концерт?

      Он пожимает плечами:

      – Ну, так.

      – Я рада, что ты снова выступаешь! – бодрым тоном говорю я, изо всех сил стараясь излучать позитив.

      – Как твоя ангина? – Папа с тревогой смотрит на меня. – Лучше?

      Я киваю:

      – В миллион раз лучше!

      Тревога в его глазах рассеивается, и я, прежде чем он успевает спросить о чем-то еще, связанном с лечением, торопливо меняю тему:

      – Как твоя новая квартира?

      Он широко – даже с перебором – улыбается:

      – Отличная квартира! И кровать есть, и ванная! – Улыбка слегка меркнет, и папа пожимает плечами. – А больше почти ничего. У твоей мамы наверняка симпатичнее. Она всегда умела сделать так, что любое место воспринималось как дом.

      – Может быть, если ты просто позвонишь ей…

      Он не дает мне закончить и качает головой:

      – Проехали. Серьезно, милая, все хорошо. Квартира отличная, и у меня есть ты и гитара! Что еще надо?

      Внутри у меня все сжимается, но тут в дверь стучат, и в комнату входит Джули с темно-зеленым подносом и кучей всякой еды.

      Папа видит ее и сразу оживает:

      – Джули! Как дела?

      Джули ставит на стол поднос и демонстрирует ему свой живот. Для человека, пять лет подряд твердившего, что детей у нее никогда не будет, она выглядит на удивление довольной.

      – Понятно, забот хватает, – заключает с улыбкой папа.

      – Поговорим потом, пап. – Я передвигаю курсор к кнопке окончания разговора. – Люблю тебя.

      Он салютует мне и отключается. С подноса поднимается запах яичницы с беконом. Рядом с тарелкой возвышается большой стакан с молочным коктейлем.

      – Что-нибудь еще, Стел? Посидеть с тобой?

      Бросаю взгляд на ее живот и качаю головой, с удивлением ловя себя на непонятно откуда взявшемся неприязненном чувстве к заботливой медсестре. Я люблю Джули, но не испытываю ни малейшего желания вести с ней разговоры о ее новой семье, когда моя разваливается на части.

      – По будет сейчас на связи.

      И тут же ноутбук начинает звонить, на экране появляется фотография По и зеленый символ телефона. Джули поглаживает живот и сдержанно и смущенно улыбается мне:

      – Ладно. Развлекайтесь тут вдвоем.

      Я кликаю по кнопке приема и наблюдаю за медленно разворачивающимся