Большая книга ужасов – 79. Мария Некрасова

(только сейчас его заметила), сунул мне в руку большое яблоко и стал выкладывать на тумбочку всякую снедь. Я вцепилась зубами в яблоко, рот тут же наполнился кисло-сладким соком, желудок отозвался спазмом. Лео деликатно не смотрел на меня, потрошил свой рюкзак и болтал. – Флер тоже запирали на днях: что-то она там не то сделала, ее и заперли. Мы с ней через окно болтаем, комнаты соседние.

      – Это из-за меня. Из-за того, что мы переглядывались, когда она убирала двор.

      – Да ладно!

      – А тебя не запирали?

      Лео на секунду задумался:

      – Не знаю, слушай. Я и так целый день в комнате над гитарой, может, и запирали когда, я не заметил. – Он хихикнул. – Веселую нам няньку Лысый подкинул!

      – Не то слово. Я еще остальных не видела, кроме Бада. Что с ними? Дом будто вымер.

      – Ваську слышал на днях. Он напротив меня живет и барабанит в дверь иногда. А эта наша психует.

      Я кивнула и закинула в рот огрызок – все, что осталось от яблока. В желудке было тяжело, как будто слопала целый ящик.

      – А Софи рядом с тобой живет, – продолжал Лео. – Ты ее не слышала?

      – Слышала! К ней кто-то приходил и…

      – И что?

      – И больше не слышу.

      – Вот и Флер так говорит.

      Я опять шагнула к стене, за которой должна была находиться Софи, и забарабанила двумя руками. Тишина. Как всегда с того дня, когда у нее в комнате первый и последний раз шумели. Я припала ухом к стене – холодная. Лео встал, подошел и тоже прислушался. Тихо.

      – Может, спит?

      Я покачала головой:

      – Я эти дни только и делала, что барабанила в стены, в дверь, в окно…

      – Точно, я слышал. И она не отвечала?

      – Нет. Ты уверен, что она в этой комнате?

      – Когда приехали, она заселялась туда.

      – А потом?

      – А потом я ее не видел. И вы тоже.

      Внизу громко хлопнула дверь, кто-то прошел сквозь первый этаж и затопал вверх по лестнице. Я, кажется, впервые услышала, как идет женщина, пахнущая тряпкой. Сделала знак Лео: «Беги!», он уже лез в окно и успел исчезнуть. В последний момент я закинула под кровать принесенные продукты, не соображая, что она сейчас включит свет и увидит их сквозь реечное днище. Успела стащить простыню и бросить на пол, чтобы замаскировать осколки. Ужас. Заметит. Заметит!

      Я села на кровать и попыталась изобразить невинный вид. Шаги стихли у моей двери. Кажется, я перестала дышать в тот момент, но я отлично слышала, как дышит за дверью эта. Она стояла там, и мне казалось, что дверь колеблется от ее дыхания. Из-под простыни торчали осколки. Окно зияло дырой, и дуло из этой дыры – не захочешь, а заметишь. Холодно. Опять холодно.

      Женщина, пахнущая тряпкой, постояла и прошла дальше по коридору. Я еще сидела на кровати, не в силах шевельнуться, когда услышала, как далеко в стороне звенят ключи. Флер или Лео? Где-то в районе их комнат…

      Послышалась ругань и шум отодвигаемой мебели, кровати или стола – похоже, несчастный, к которому она заглянула, забаррикадировался.