Большая книга ужасов – 79. Мария Некрасова

и посмотрел на дом. В него точно не попали, но он зачем-то стоял и смотрел в ту сторону вместо того, чтобы бежать. Потом он покрутил кому-то пальцем у виска, взял мяч и побежал в сторону дома.

      Уже когда он скрылся под козырьком, мяч вылетел обратно во двор, и никто за ним не пришел. Он так и лежит там, этот мяч, я стараюсь не смотреть, и Бад, кажется, тоже. Он еще пару раз выходил: в сарай за инструментом и подмести двор. Мяч так и лежит, Бад не трогает его, даже не убирает.

* * *

      Я не могу дождаться, когда опять приедет Лысый. Похоже, он ни черта не видит под собственным носом, потому что редко бывает на острове. Думаю, женщина, пахнущая тряпкой, специально его отсылает то туда, то сюда, чтобы властвовать здесь одной.

      Пожалуй, я подожду еще пару дней, а потом выбью стекло и все-таки попробую вылезти. Не представляю, как буду лезть по стене с больной ногой, но отлично представляю, как долго буду умирать здесь одна, а это глупо, если можешь спастись. Здесь всего-то второй этаж, даже если упаду, я не разобьюсь.

* * *

      Мокрый матрас я стащила на соседнюю пустую кровать без белья и прочих излишеств, пускай сохнет. Котенок тут же улегся сверху (нашел сухое место). Реечное днище я застелила давно высохшей простыней, положила одеяло для мягкости (оно тоже давно высохло) и попробовала улечься на рейках. Запах не беспокоил, но доски больно впились в бока, не давая повернуться. Лечь на полу в моей комнатушке было уже некуда. В проходе между кроватями я могла только стоять боком, и все. Тогда я стащила белье на пол и закатилась под кровать. Вот так. Если все вокруг считают, что меня нет, то пусть они меня и не видят.

      Сквозь рейки, как сквозь решетки, я видела комнату, окно и солнечный свет. Сильной боли не было, но, чтобы не бередить больную ногу, мне лучше лежать.

      На какой-то момент мне стало стыдно, что я ничего не делаю: лежу, стараясь избежать боли, гадаю, что будет дальше, и не делаю ничего, чтобы спастись. Другая бы на моем месте давно высадила чертово стекло, выпрыгнула во двор, ворвалась бы на кухню, сожрала бы там все и устроила этой разнос, что она меня не кормит. От последней мысли я даже вздрогнула. Разнос. Этой. Да и не вылезешь в окно с моей больной ногой.

      Глава VIII

      Новые странности

      Ночью моя больная нога совсем озверела. Я прикрывала глаза, проваливалась в сон, расслаблялась, неосторожно шевелилась во сне, и боль возвращала меня в сознание. Реечное днище кровати перед лицом чернело в темноте толстой решеткой. В окно светила луна – так, что можно было разглядеть подтеки краски на стенах. Сквозь мою решетку. Я была заперта трижды: Лысым – на острове, женщиной, которая пахнет тряпкой, и больной ногой – в комнате и мокрым матрасом – под кроватью. Моя деревянная решетка закрывала половину луны и большую часть окна. Но я сразу заметила, когда оконный проем заслонила тень.

      Она была огромная и закрывала собой почти все окно. Я дернулась в сторону, больная нога среагировала и заставила притормозить. Все правильно. Что бы это ни было, мне лучше оставаться на месте.