В любви и на войне. Лиз Тренау

она действительно здесь, в Бельгии, в стране, которую поехал защищать Берти, где он так отважно сражался и где почти наверняка погиб? Дома каждый сделанный ею шаг, каждое место, где она бывала, каждый съеденный кусок хлеба и каждый встречный человек напоминали ей о Берти. Они так много лет все делали вместе, что она не могла представить, как теперь жить без него, не ощущая его присутствия рядом с собой и днем, и ночью. Но только теперь она осознала, что, хотя Джон Уилсон сказал, что она приехала сюда, чтобы почтить память мужа, который принес себя в жертву, она почти не вспоминала о муже с тех пор, как покинула Дувр.

      Она виновато подошла к своему чемодану и достала фотографию, сделанную в день их свадьбы, ту самую, которая стояла на ее прикроватной тумбочке и которую она сунула в чемодан в последний момент. Он выглядел таким молодым в своей армейской форме, мальчишеские вихры обстрижены в строгой уставной стрижке. На ней – светлое платье, отделанное кружевом, которое стоило уйму денег и с тех пор больше ни разу не надевалось. Платье, красиво задрапированное на плечах, в несколько слоев спускалось до самых щиколоток. Ее светло-каштановые волосы собраны в узел под кокетливой шляпкой с лентой, в тон платью. Они оба смущенно улыбались по команде фотографа.

      Все это осталось в прошлом, ничего не вернуть.

* * *

      Следующий день выдался серым и душным. На завтрак подали весьма странный кофе, такой крепкий и горький, что Руби содрогнулась при первом же глотке, и хрустящие булочки с тонкими завитками светлого масла, которые подали в блюдце с ледяной водой, а также непонятный красно-оранжевый джем или нарезанный тонкими ломтиками желтый сыр на выбор.

      – Во Франции делают потрясающую слоеную выпечку под названием круассаны, которые нужно макать в кофе. Я надеялась увидеть их и здесь. Но нет, тут подают простой хлеб с сыром, – пожаловалась Элис довольно громко. Она, казалось, решила все время держаться рядом с Руби, а та была совсем не против. Все лучше, чем сидеть одной или терпеть скорбные причитания других пар.

      – А мне нравится, – сказала Руби, попробовав булочку. Масло было сливочное, несоленое, оттеняя соленый, острый вкус сыра. – Приятная альтернатива обычным поджаркам, которые мы делаем дома. Ну, делали – до того, как ввели нормирование продуктов, – добавила она с тоской. Очень редко им удавалось раздобыть несколько ломтиков грудинки, и запах жареного бекона всегда напоминал ей об отце.

      На удивление, спала она очень хорошо. Тяжелые занавески в номере так плотно закрывали окна, что она проснулась, только когда Элис постучала в дверь.

      – Вставай, соня, уже восемь часов! Ты же не хочешь пропустить завтрак!

      К тому моменту как они вышли из отеля, чтобы дождаться прибытия автобуса, у Руби едва хватило времени подумать, что принесет сегодняшний день. Приехал фотограф с большой черной камерой на тяжелом штативе и начал выстраивать группу для совместного фото.

      – Джентльмены назад, пожалуйста. Вы, мисс, станьте вперед. Я вас не вижу. – Должно быть, это прибыльно, раз компания