Апостолы Революции. Книга вторая. Химеры. Елена Легран

виконта. Вдруг его слуха достиг неприятный горловой звук: рвота заставила виконта опереться одной рукой на землю перед собой. Спустя несколько минут он поднялся, отер рот носовым платком, извлеченным из кармана панталон, и взглянул на своего благодетеля подозрительным и совершенно трезвым взглядом.

      – У вас есть вода? – спросил он хрипло.

      – Дай ему воды, – велел Лузиньяк кучеру. – Теперь легче? – заботливо спросил он, подходя к спутнику и забирая флягу из его рук.

      – Легче. Что вам от меня нужно?

      – Мне?! – расхохотался Лузиньяк. – Помилуйте, что же мне может быть от вас нужно? Я лишь счел своим долгом помочь вам, виконт.

      – Поостерегитесь титулов, – с еще большим подозрением пробормотал протрезвевший пьяница, внимательно осматривая стоявшего перед ним франта, облаченного в безупречный темно-малиновый сюртук, плотно облегавший его стройную фигуру, бежевые панталоны и мягкие сапоги, обтягивавшие икры. Ворот его рубашки был распахнут, и короткий черный галстук свободно болтался вокруг шеи.

      – Мы одни, – улыбнулся Лузиньяк уголками губ. – Со мной вам нечего опасаться.

      – А вот я так не думаю. Так что вам нужно? Зачем вы притащили меня сюда?

      – Интересную историю вы рассказали. Хотелось бы услышать продолжение.

      – Историю? – виконт наморщил лоб. – Какую историю?

      – Об одном галантном молодом человеке, любителе актрис и конвентских выступлений.

      Виконт потер ладонью влажный от пота лоб и сокрушенно покачал головой, словно упрекая себя в чрезмерной болтливости.

      – Полноте, виконт! – Лузиньяк приятельски хлопнул его по плечу. – Ничего опасного вы не разболтали, так, водевили да сплетни.

      – Какого же черта вам тогда понадобилось продолжение?

      – Болезненное любопытство, – Лузиньяк простодушно улыбнулся и развел руками. – Ничего не могу с ним поделать. Да и мы с вами уже не чужие друг другу люди. Как бы там ни было, а мое вмешательство сохранило солидную часть вашего состояния.

      – Надолго ли? – усмехнулся виконт, опускаясь на землю. – Завтра приду проигрывать то, что не проиграл сегодня. Этим прожорливым крысам из Комитетов ничего не достанется!

      – Вы так уверены в скором аресте?

      – Я хочу покончить со всем этим как можно скорее.

      – С чем – этим? – не понял Лузиньяк.

      – Не могу видеть, как Франция катится в тартарары, как мои друзья, родные, даже мои любовницы ежедневно поднимаются на эшафот, как дворцы превращаются в склады, а церкви – в амбары и тюрьмы, как колокола идут на пушки и семнадцатилетние парни отправляются на фронт.

      – И единственный способ спасти Францию вы видите в собственной гибели? – улыбнулся Лузиньяк.

      – Я не могу спасти Францию, так не лучше ли… – он не договорил и опустил голову на руки.

      Лузиньяк нетерпеливо передернул плечами и с легким раздражением человека, чувствующего, что напрасно теряет время, проговорил:

      – У