Ниже нуля. Дэвид Кепп

давление ног. Они знали. Просто не говорили.

      Спустя некоторе время Геро выпрямилась и встала.

      – Где туалет?

      Роберто указал куда-то в сторону. Она благодарно улыбнулась, протиснулась вдоль ряда сидений и ушла в заднюю часть самолета.

      Диаз смотрел ей вслед. В глубине души он уже несколько часов ощущал самую настоящую панику. Он не мог поверить в то, что происходит. Ни одна из его относительно безобидных интрижек не заходила настолько далеко, и он чувствовал себя так, словно тонул в грязной яме со скользкими стенками, откуда не мог выбраться. Любое движение только ухудшало его положение, а когда он не двигался, в права вступала гравитация и тоже тянула его вниз.

      Но ему нравилось подобное состояние. Он чувствовал злость – из-за того, что не получал желанного или заслуженного дома. И почему бы не позволить себе чуть больше с ней, с прекрасным созданием, с женщиной, которая ни о чем его не спрашивала и нашла его столь привлекательным и так искренне им заинтересовалась? Почему бы и нет, за исключением того, что это абсолютно неправильно? А может, ничего и нет. Может, прикосновения ее руки и ноги легко объяснимы вполне невинными причинами – господи, она, вероятно, не заметила – и его чрезмерно сильное желание стоило приструнить остатками логики, как и всегда.

      А что, если все происходит на самом деле, и он этого хотел? Может, он сейчас тоже встанет, пойдет в заднюю часть самолета, поговорит с ней немного, и если ее взгляд задержится на нем чуть дольше положенного, он поцелует ее. Именно это он и сделает. И прямо сейчас.

      Роберто собрал всю обиду и праведный гнев, накопившиеся за три года не слишком удачного брака, и поднялся на ноги.

      И почувствовал, что его крепко держат.

      Он обернулся. Трини уже проснулась и внимательно смотрела на него, пальцы ее сильной правой руки крепко сжимали его левое предплечье.

      Он взглянул на нее сверху вниз с деланым выражением абсолютной невинности на лице. Она молчала, однако ее прожигающий насквозь взор, казалось, озарял полумрак салона.

      – Сядь, Роберто.

      Он открыл рот, но не произнес ни слова. Лгать он никогда не умел, а импровизировать бы не смог, потому, вместо того чтобы пробормотать какую-нибудь глупость, он лишь пожал плечами в стиле понятия не имею, о чем ты.

      – Сядь.

      Он подчинился.

      Трини наклонилась и положила руку на его затылок.

      – На тебя это не похоже.

      Он ощутил, как его щеки заливает горячий румянец – смущение, гнев, сдерживаемое желание посылали кровь ему в лицо.

      – Не лезь.

      – Именно это я и хотела сказать. – Она продолжала пристально смотреть на него.

      Роберто отвернулся. Он чувствовал себя униженным и хотел ответить ей тем же.

      Он вновь поглядел на Трини.

      – Ревнуешь?

      Он хотел уязвить, и у него даже получилось: он ранил ее и достиг цели. Лицо Трини вытянулось, слегка, почти незаметно, скорее от разочарования,